Стильная жизнь
Шрифт:
Она старалась вспомнить лучшие эпизоды их совместной жизни – и вспоминала. Начиная с «танца семи покрывал» в незабвенный первый вечер, и даже раньше – с того, как он, перешагивая через две ступеньки, поднимался по лестнице ГИТИСа…
Телефон зазвонил неожиданно, Аля даже вздрогнула, хотя звонок был едва слышен из комнаты.
– Да! – воскликнула она. – Я слушаю, кто это?
– Алька? – донеслось из трубки после секундного молчания. – А я просто так позвонил, не думал, что ты дома окажешься…
– Макс… – разочарованно проговорила
Это она спросила, чтобы он ответил «хорошо» и отвязался поскорее: все-таки не такой он дурак, чтобы подробно отвечать на вопрос, как у него дела.
– Нормально, – ответил Макс. – Сессию вот сдал досрочно.
По голосу было слышно, что он взволнован. Впрочем, он почти сразу овладел собой.
– Поздравляю, – сказала Аля.
– Подработать хочу летом, – объяснил он, хотя она не спрашивала. – Жалко целый июнь на экзамены терять.
– Да? В стройотряд опять поедешь?
Разговор тек вяло. Но каким мог быть их разговор? Удивительно, что он вообще состоялся: меньше всего Аля думала сейчас о Максиме.
– Да нет – надоело, – ответил он. – За границу поеду – в Крым. В Коктебель.
– Это теперь называется подработать? – удивилась Аля.
– А что ты думаешь? Я, между прочим, еще в школе в ансамбле пел-играл, и в институте тоже… Блещу разнообразными дарованиями! В летнем ресторане буду петь. Сейчас вот репертуар изучаю. У тебя, кстати, нет записей каких-нибудь дурацких? Ну, попса хитовая или тюремное что-нибудь?
– Нет, – улыбнулась Аля. – Я попсу не люблю и в тюрьме не сидела пока. Ладно, Макс, спасибо, что позвонил. Счастливо поработать!
– Да… – с некоторой растерянностью сказал он. – А ты что, торопишься?
– Да, – ответила она и повесила трубку.
«Любит, не любит… – с тоской подумала Аля. – Вот, Макс меня любит – любил, по крайней мере. И что? Жила бы я с ним?»
Конечно, надо было просто пойти к Илье и «выяснить отношения», это Аля понимала. Но никак не могла решиться на самое простое – пойти, поговорить. Ей почему-то становилось даже страшновато, когда она об этом думала. Что еще поднимется в душе, когда она увидит его?
Ее не удивляло, что Илья ни разу не позвонил, не попытался ее увидеть. Она хорошо знала его характер: он никогда не делал первых шагов к примирению, но и никогда не отказывался от него. Она была почти уверена в том, как он поведет себя при встрече – и, наверное, этого боялась…
Но пойти было необходимо хотя бы потому, что в кармане ее плаща остались ключи от «Фольксвагена». Хоть у Ильи и были запасные, но все же. Да и техпаспорт на машину лежал в одном пластиковом футляре с правами и доверенностью, так что тоже оказался у нее.
«Пойду, – наконец решила Аля. – Техпаспорт-то поскорее надо отдать».
Она решила прийти днем и дождаться Илью. Чтобы было время оглядеться, может быть, собрать еще какие-то вещи и книги, которые она забыла второпях. А скорее всего: просто
В подъезде почему-то было совершенно темно.
«Лампочки, наверно, перегорели, – рассеянно подумала Аля. – Что ж все сразу-то? И лифт не работает».
Впрочем, ей было не до этого. Сердце у нее бешено стучало совсем не оттого, что пришлось подниматься на седьмой этаж пешком.
Она еще постояла перед дверью в раздумье: открыть самой или позвонить?
«Да ведь его дома нет! – вдруг вспомнила она. – Белый день на дворе, он же в студии, наверно, или в офисе. А Моську к кому-то на дачу летом хотел отвезти».
Аля открыла дверь, вошла. Робость охватила ее на пороге, и она остановилась в прихожей, не чувствуя сил пройти дальше. Она не могла понять, что же с ней происходит. Ею не владело какое-нибудь одно сильное, несомненное чувство – любовь ли, ненависть, или хотя бы равнодушие.
Все смешалось в ее голове, в ее сердце.
Она достала заранее приготовленные ключи, техпаспорт, положила на подзеркальник. И снова остановилась, не зная, что делать дальше. Может быть, сразу уйти?
Вдруг Аля услышала какой-то шорох, доносящийся из комнаты, и испугалась. Мало ли что может случиться, когда целыми днями никого дома, да еще замок такой хлипкий, и даже кода нет внизу!
Она быстро прошла по темному коридору. Дверь в комнату была приоткрыта, и оттуда доносились шорохи и неясные звуки. Она легко толкнула дверь, та открылась шире – и Аля остолбенела на пороге.
Совершенно непонятно, почему она сразу подумала о самом невероятном – о каких-то ворах! Просто Илья был дома среди дня, и был не один. Расширившимися от изумления глазами Аля смотрела на него, на Нельку, на разбросанные по полу вещи…
«Семь покрывал! – мелькнуло в голове. – Наверно, даже больше…»
Их одежда валялась на полу беспорядочно, словно еще сохраняя замершую силу вожделения. Нелька лежала на животе поперек широкой тахты, широко раскинув ноги, и выгибала спину в такт движениям нависшего над нею Ильи. Глаза ее были закрыты от удовольствия, сиреневая челка падала на лицо. Она едва слышно постанывала, закусив губу.
С его полуоткрытых губ, наоборот, не срывалось ни звука. Але показалось только, что она слышит поскрипывание его зубов. Илья стоял на коленях, сжимая ногами Нелькины бедра, а руками вдавливая в кровать ее плечи. Движения его были резкими, грубыми, как удары. Наверное, они доставляли Нельке даже боль, смешанную с удовольствием, и заставляли постанывать.
С Алей, во всяком случае, это бывало так…
Глаза Ильи были открыты, но голова закинута назад, и поэтому он не сразу заметил Алю. Их взгляды встретились только через несколько минут. Несколько минут, показавшиеся ей бесконечными, Аля смотрела, как он бьет бедрами, как напрягаются мускулы и блестят от пота густые волосы на его груди.