Стиратель миров
Шрифт:
Будь силён духом. Установка, которую гордая Аэрин впитала с молоком матери. Её же передала и своим детям.
Bheith l'aidir i spiorad. И пусть скажут, что славный род обмельчал. Утратил былую мощь. Это лишь внешнее. Сила его духа в сжатом, густо концентрированном виде, сбереглась. И этому роду ещё предстоит исполнить свою миссию на Земле.
Бережно хранила Аэрин память о прославленных предках. Наизусть знала саги и сказания, сложенные древними бардами в честь величайших представителей династии. Родовая история передавалась хранительницами
Одна из прапрабабушек Аэрин, Одихильда, ещё в начале XIV века решилась взяться за написание книги родовой памяти. «Песнь Волчицы» она писала на родном ей ирландском языке. Дерзость по тем временам. Да и теперь женщина может оказаться на костре вместе с книгой, которую осмелилась писать сама.
Но Аэрин это не пугало и не останавливало. Она продолжила труд своей прародительницы. Прочные листы пергамента из овечьей кожи теперь кропотливо заполнялись историями из жизни самой Аэрин, рецептами целительных снадобий, медицинскими познаниями, описаниями её видений и духовных прозрений.
Род Эвенвуд восходил к древнему племени Усдайе из королевства Осрайге, что в восточной Ирландии. Их родословная вела к самому Лайгнеду Файлиду, знаменитому королю Осрайге1.
Семейная легенда утверждает, что девиз «Будь силён духом» принадлежал ещё его гербу с изображением волчицы.
Много веков Эвенвуды жили, процветая, на родных землях. В те времена, когда сила светлых магов ещё преобладала на планете. Но однажды маятник качнулся в другую сторону.
В начале XIV века прародительнице Аэрин – той самой, что осмелилась писать свою книгу – пришлось спасаться бегством от дошедшей до Ирландии инквизиции. Ведь её слава знахарки и провидицы не могла остаться без внимания нового епископа, назначенного папой в те земли. Чудом удалось ей избежать смерти.
После успешного побега Одихильда Эвенвуд добралась до земель норманнов. Это был один из последних ареалов свободы духа во всей Европе. Жестокие законы Верховного папства тогда ещё не возымели здесь силы.
Одихильда зажила в Норвегии свободной поселенкой. Все её братья, оставшиеся в Осрайге, погибли в бою с англичанами, а их семьи позднее унесла холера. Всё имущество семьи присвоила церковь.
Одихильда осталась единственной продолжательницей линии Эвенвуд. Два с половиной века её потомки оставались в Норвегии. Именно там, в 1529 году и родилась Аэрин. Но уже в 1536-м её семье снова пришлось спасаться бегством. Теперь уже от внутренних междоусобных войн и бесконечного мародёрства.
Несколько лет скитаний и бедствий привели семью Аэрин в Баварские земли. Они, наконец, смогли осесть и обосноваться в Бамберге – городе, что на семи холмах. Отныне речушка Регниц, разрезающая Бамберг пополам, заменила Аэрин океан.
Но в её памяти и сердце навсегда сохранились скандинавские просторы, холодные фьорды и сизая гладь Норвежского моря. Первые детские
Все женщины из рода Аэрин трепетно относились к сохранению памяти о своей семье и передаче её потомкам. Именно поэтому приставка «Эвенвуд» никогда не пропадала из их имён даже после замужества. И именно поэтому Одихильда, тоже имевшая видения, решилась писать «Песнь».
Но над женской половиной семьи висело странное проклятие. Или благословение – трудно сказать наверняка.
В каждом втором поколении Эвенвудов рождалась ведающая – девочка с необычными способностями. Но с появлением новорожденной, её бабушка непременно покидала физический мир.
Эвенвуды знали тому объяснение: бабушка отдаёт часть своей энергии внучке, чтобы укрепить её магическую силу и тем самым помочь выполнить свою миссию на Земле. Так происходило на протяжении столетий. Ещё ни разу три поколения женщин, две из которых ведающие, в роду Эвенвуд не собирались вместе. До тех пор, пока не родилась Элайна. Внучка Аэрин.
Глава 2. Мириэль
– Мамочка, не уходи! Останься сегодня с нами!
Мириэль глубоко вздохнула, силясь прогнать непрошеные слёзы. Босоногая малышка лет пяти в длинной льняной рубахе и со спутавшимися волосами цвета красного золота крепко держала её за ноги, пытаясь не дать уйти. Догнала у самых ворот.
– Элайна, родная… На дворе ещё совсем темно и сыро, возвращайся в кровать.
– Нет! Не пущууу! – дочь два раза жалобно всхлипнула, а после громко заплакала навзрыд.
Наконец, на крыльцо вышла Аэрин. Оценив ситуацию, пожилая женщина спокойно подошла к внучке, напевая тихую песню на древнеирландском. Не прерывая песни, она аккуратно отняла детские ручки от ног матери, подхватила на руки и понесла в дом.
– Будь осторожнее, ма…, – Мириэль снова сделала судорожный вдох, глотая густой колючий комок. Аэрин успокаивающе махнула дочери, как бы говоря: ступай, я позабочусь.
Глядя вслед удаляющейся матери с успокоившейся малышкой на руках, Мириэль в очередной раз дивилась, сколько сил в этой женщине. И это несмотря на её годы.
***
Промозглая предрассветная сырость и туман настойчиво пробирались под многослойную одежду, пока Мириэль пересекала Гартенштадт. Город садовников – так называли окраину Бамберга, где обосновались фермеры и виноградари.
Здесь же находилось и процветавшее когда-то поместье Майеров, принадлежавшее ещё деду Мириэль по отцовской линии – Стефану Майеру. После смерти деда управление поместьем и прилегающими угодьями перешло по наследству его сыну, отцу Мириэль. Ну а теперь она сама чувствовала ответственность за благополучие его обитателей: своей матери, дочери и тех немногочисленных работников, что ещё остались в поместье.