Сто баксов на похороны
Шрифт:
– Кто был в тюрьме? – не расслышав, спросила Настя. – Вы про папу говорите? Он плохой был, – не дожидаясь ответа, сказала она.
– Настенька, – недовольно остановила ее мать.
– Куда же ты, гребень! – заорал Павел, прижимая автомобиль к обочине. – Это же однорядка! Сука, мать твою! Накупят папани иномарок длинногривым, они, псы, и летают. Ладно бы сами разбивались, но ведь и народ гибнет.
– Паша, – взглянув на Настю, одернула его Люба, – не надо так при ней.
– Извини, – бросив взгляд в зеркальце заднего
Катя, держа Антона за руку, быстро шла по тротуару. Мальчик часто-часто перебирал ногами, едва успевая за ней.
– Куда же ребенка тащишь? – осуждающе спросила ее пожилая женщина. – Мальчонка того и гляди упадет.
Катя посмотрела на Антона и замедлила шаг.
– Устал? – спросила она.
– Нет! Ни капельки.
Но по его лицу она поняла, что мальчик устал.
– Извини, – виновато улыбнулась она, – я забылась. Давно с детьми не гуляла.
– Тетя Катя, – звонко спросил мальчик, – у вас есть дети?
Она непроизвольно крепко сжала ладошку Антона. Он вскрикнул.
– Прости. – Остановившись, она присела перед ним. – Больно?
– Да нет, – махнул мальчик рукой. – Я сильный, мне папа говорил.
И тут Катя увидела проехавшие мимо иномарки. Вздрогнув, не вставая, отвернулась. Заметив, что они, не замедляя хода, уходят вперед по улице, встала и быстро пошла дальше. Увидев сломанный телефон-автомат, остановилась. Посмотрела по сторонам.
– Ты сейчас постоишь вот здесь, – подвела она его к коммерческому ларьку. – Я быстро. Девушка, – обратилась она к продавщице, – мне позвонить надо. Вы не могли бы присмотреть за сыном? Я быстро.
– Конечно, – улыбнулась выглянувшая в окошко продавщица. – Иди сюда, мальчик, – открыла она дверь.
– Спасибо, – поблагодарила Катя. – Я сейчас.
– Во, – притормаживая, Зубов кивнул на менявшего колесо Олега, – знакомый мой. Я тут на дороге встал, а в машинах ни бум-бум. Он сам остановился. Там что-то с карбюратором было. Сделал, а до него ни одна су… – Повернувшись, подмигнул Насте: – Я сейчас! – Он вышел из машины.
– Здесь никого, – проговорил в сотовый Корней. – Дом закрыт. Так что, похоже, нас…
– Плевать, что закрыт, – перебил его Рубин. – Просмотрите все. Юрок просто так бы звонить не стал.
– Понял, – кивнул Корней. – Ошмонать все, – распорядился он. – И в темпе.
Трое парней подошли к запертой двери. Трое к воротам гаража и один – к небольшой времянке. Корней, достав пистолет, направился к бревенчатой бане.
– Корней! – услышал он от гаража. – Канай сюда! – Он быстро пошел к открытым воротам гаража, возле валялся вырванный замок. Войдя, остановился:
– Вот это да. Лихо Катька его обласкала.
Он вытащил сотовый.
– Менты! – раздался истошный вопль, и дважды хлопнули пистолетные выстрелы. Простучала
– Стоять! На землю!
Он, разжав пальцы, опустился на землю и, выхватив пистолет, обернулся. Резкий удар ногой подскочившего милиционера выбил «ТТ». Корней выбросил в ударе правую руку. Милиционер упал.
– Замер! – Около правой ноги Корнея в землю впилась пуля. Он застыл.
– Руки в гору! – проорал один из подбегавших к нему троих милиционеров. Он вытянул руки вверх. Лежавший на земле с коротким матом ударил его ногой между ног. Корней, взвыв, присел.
– В натуре труп, – заглянув в гараж, качнул головой милиционер в бронежилете. – Хорошо сразу выехали. А то думали, пошутил кто-то.
– Мы в ту смену, – кивнул подошедший старший лейтенант, – трижды выезжали. И ни разу ничего не было. Я думал, и сейчас шутники звонят.
– Баба звонила, – сказал милиционер в бронежилете.
– Ну пока, – пожимая руку Свиридову, кивнул Зубов.
– До свидания. – Олег вздохнул. Посмотрел на машину Зубова, тихо спросил: – Это жена твоя? И дочь?
– Ага, – неожиданно для себя соврал Зубов. – А ты куда ездил? – спросил он. – Ведь я тебя вчера почти тут же встретил. К знакомым или баксов подработать? – Он улыбнулся. – Чем торгуешь-то?
– Торговал рыбой, – опустив голову, глухо проговорил Свиридов. – Сейчас не торгую. У меня жену и сына убили, – чуть слышно закончил он.
Улыбка с губ Зубова мгновенно пропала.
– Да, – не зная что сказать, не умея соболезновать, буркнул он. – Но что делать. Все люди смертны, – невпопад ляпнул он.
– Их убили! – подняв голову, ожег его взглядом Олег. Бросив в багажник домкрат, спущенное колесо и гаечный ключ, захлопнул его и пошел к передней дверце.
Зубов, выматерившись, вернулся к своему «Москвичу».
Отключив телефон, Скелет саданул кулаком по стене.
– Ты чего? – спросил сидевший с гитарой Рубин.
– Всех повязали в Видном! Юрку нашли в гараже с проломленным черепом! Его Катька сделала и свинтила. А в ментовку кто-то позвонил. Мол, там труп! Суки! – Он с коротким выдохом снова ударил в стену.
– Расшибешь! – Отложив гитару, Рубин встал. – И хрен с ними. Вякнуть они ничего не вякнут. Вот только Катьку не выцепили. Я не пойму, чего за ней гонку такую устроили? Вернет она, допустим, пацаненка мамане. И что дальше? Ну, та в ментовскую может пойти. Хотя вряд ли. Катька тоже в ментовскую не нырнет. Это сто процентов. Она и к нам попала, потому что на них зуб имеет. Пусть даже ее мусора загребут, маманя увидит сынулю и на радостях Катьке в волосы вцепится. И что? Катька ничего не вякнет хотя бы потому, что за пацаненка этого побоится. На кой хрен на нее охоту устроили?