Сто баксов на похороны
Шрифт:
– Но у вас дочь, подумайте о ней. К тому же Михайлов сейчас очень силен, с ним справиться невозможно.
– У каждого человека, – проговорил молчавший до того седой мужчина в очках, – есть слабое место. Если узнать это место, с ним можно сделать все, что угодно. Если ты, – он взглянул на Альбину, – говоришь серьезно, то можно попытаться найти уязвимое место Кости. К нему у меня свой счет, и я с удовольствием помогу тебе. Ты мне вот что скажи, – обратился он к Тамаре. – Из-за чего все это началось? Я слышал, там и Истома под замес попал.
– Скорее Альберт Александрович под этот самый замес попал, – поправила
– Ты говорила, что там были Доллар, Клен и еще кто-то. Где они?
– Клена я лично пристрелила, – сказала Тамара. – Того, кого привезли, Серый, по-моему, убил. Доллар… – Она пожала плечами. – Я его не видела. А почему ты спросил?
– У меня к ним было бы несколько вопросов.
– Что ты хочешь, Вадим? – вытирая слезы, спросила Альбина.
– Альберт был не только мужем моей сестры, – отозвался он, – но и моим другом. К тому же Михайлов кое-что мне задолжал и до сих пор не расплатился. А я привык получать свои долги. Интересно, – ни к кому не обращаясь, пробормотал он, – зачем Истомину понадобился пацан? И зачем его свистнул Михайлов?
– Здравствуйте, – сказала Нина открывшему дверь пожилому невысокому мужчине в старом трико и полинявшей майке.
– Привет, – кивнул тот. – Что надобно?
– Я насчет квартиры, – улыбнулась она. – Говорят, что вы…
– Что? – поразился мужчина. – Какой, на хрен, квартиры? Дергай отсюда! – махнув рукой, взялся другой за ручку.
– Я буду хорошо платить, – задержала она дверь. – И приходить только вечером.
– Ты что, – разозлился мужик, – не поняла? Свали наскоряк.
Он с силой рванул дверь. Нога в кроссовке успела сунуться в щель.
– Да ты что?! – распахнув дверь, заорал он.
– Тихо, – улыбнулась Нина. Он увидел стоявшего рядом с ней Алексея.
– Мы от Павла, – тихо проговорил Алексей.
– Чего же мозги канючите? – буркнул Чудо. Махнул рукой. – Заныривайте. Где он сам-то?
– Он просил узнать, – сказала Нина, – что ты знаешь о его жене. И еще, – опередила она открывшего рот Чудо. – Что ты вообще слышал о деле, которое ему грузят. Именно так говорил Павел.
– Наконец-то по-русски зачирикала, – усмехнулся Чудо. – А то буробишь что-то за хату. За Инку базар идет, что она подставила Зуба. Тут ко мне заныривал один приблатненный, пытался по ушам прокатиться. Мол, Инку Кость заставил. Но я с ходу выкупил, что блевотина это. Тут кто-то под Кость копает. Вот и решили Зуба в атаку бросить. Зуб – мужик с придурью, наверняка бы писанулся на это. Но блевотина весь этот базар. Зубу вот что цинканите. За свидетелей мусора на него грешат. Бабу нашли. Мужика шарят. Так что пусть особо не рисуется. Они знают, что он в Москве. Тут ко мне заныривал один оперок. И как бы по-дружески, ментяра позорный, песни мне пел. По чувствам, сучара, катался. Мол, Зуба подставили. И свидетелей на него вешают. А я, мол, в курсе событий. Вот увидеть бы его, он бы кое-что узнал. Под сучару косил, козел, даже пузырь со мной раздавил. Я-то под пьяного косить начал. А он, гнида, каких-то колес нажрался и ни в одном глазу. Я с понтом вырубился. Он, козлиная морда, шмон навел. Перевернул все, паскуда.
– Мент с тобой пил? – удивился Алексей.
– Они сейчас другие стали, – кивнул Чудо. – К тому же этот оперок, похоже, на кого-то пашет, какой-то он ненастоящий.
Посмотрев на часы, вздохнул:
– Ко мне шкура должна приехать. Вы уж свалите. И не забудьте Зубу цинкануть, что я базарил.
– Здравствуйте, – увидев подошедших к подъезду Любу с дочерью, весело поздоровался Зубов. – Вы ко мне?
Глядя на него снизу вверх, девочка кивнула.
– А вы уходите?
Зубов с улыбкой присел.
– Здравствуй.
– Здравствуйте, – улыбнулась Настя.
– Мы, наверное, помешали вам, – смущенно улыбнулась Люба. – Просто решили проведать, как вы здесь.
– Люба, – поднявшись, улыбнулся Зубов. – Давайте на ты. Мы с тобой уже говорили как добрые знакомые, а сейчас я хотел съездить в одно место. А что, если мы поедем вместе? – неожиданно предложил он. – Правда, машина не иномарка, а старый «москвичонок», но надеюсь, вас это не смутит.
– Мама, – посмотрела на Любу дочь, – поехали с дядей Пашей?
– А потом я вас домой отвезу, – сказал Зубов. – Как, Люба, поехали?
– Далеко? – спросила она.
– Буду ждать, – говорил в мобильный телефон стоявший в гараже Юрий. – Да куда она денется, – усмехнулся он. – Тем более что ей и ехать больше некуда. Только это, насчет валюты не надуйте. В общем, жду. – Он отключил телефон. Сунув его в спортивную сумку, забросил ее на заднее сиденье «ауди». Пошел к открытым воротам. Успел заметить мелькнувшую тень. Килограммовая гиря попала ему в грудь. Ахнув, он со всего размаху сел и увидел шагнувшую в гараж Катю. В отведенных для удара руках она держала лопату. Защищаясь, Юрий вскинул руки. Край лопаты разрубил до кости левую руку. Катя снова размахнулась.
– Ты что?! – успел прокричать он, прежде чем лопата пробила ему макушку. Обливаясь кровью, Юрий повалился на спину. Катя бросила лопату, вышла и, закрыв ворота, повесила на них замок. Быстро пошла ко входу в дом.
– Антоша! – складывая в сумку детские вещи, громко позвала она. – Мы уезжаем! Ты где?!
– Но дядя Юра говорил, – вышел из комнаты мальчик, – что мы на машине…
– Ему некогда. – Катя взяла мальчика за руку. – А нам нужно ехать к твоей маме.
– К маме? – весело спросил мальчик. – Ой, тетя Катя, поехали скорее!..
– Да что за пропасть! – Выйдя, Олег с силой пнул по спущенному переднему колесу. – Третье уже. Хорошо, заклеил все. Тьфу ты! – сплюнул он и пошел к багажнику.
– А кто у вас… – обратилась к Павлу сидевшая на соседнем сиденье Люба. – Ой, извини! – спохватилась она. – У тебя в Видном кто?
– Приятель один. Мы уж, считай, лет сто не виделись. Последний раз еще когда за пиратство сидели, – усмехнулся он и, опомнившись, бросил на нее быстрый взгляд. Она засмеялась.
– Я сразу, еще на дороге, поняла, что ты сидел, – сказала Люба. – Мой брат тоже несколько раз сидел в тюрьме. Потом муж, Настин отец. Но тебя понять трудно. Редко ты говоришь как они. Я имею в виду лагерный жаргон. Помнишь, ты в автобусе просил уступить места мне и Насте? – засмеялась она. – Вот тогда я точно поняла, что ты был в тюрьме.