Сто баксов на похороны
Шрифт:
– Здравствуйте, дядя Паша, – подошла к вышедшему из такси Зубову девочка.
– Привет, Настя, – кивнул он. Из такси вышли Леха и Нина.
– Добрый день, – улыбнулась им стоявшая у подъезда Люба. Зубов подошел к багажнику, достал оттуда куклу Барби.
– Ой! – Всплеснув руками, Настя прижала ладони к щекам. – Мама! Барби!
– Зачем? – смущенно улыбнулась женщина.
– Вам это. – Зубов отдал ей букет.
– Спасибо.
– Познакомьтесь. – Зубов показал на разговаривавших с Настей Нину и Алексея. – Мои друзья Нина и Леша. Вот десять рублей. – Он достал деньги.
– Перестаньте, Павел, – сказала Люба. – Настенька просто сияет от счастья… Я когда бы еще смогла купить…
– Люба, – перебил Зубов, – Нине и Алексею некоторое время нужно пожить в Москве. У тебя нет знакомых, которые на это время сдали бы им квартиру? Собственно, и мне бы тоже надо…
– У меня есть подруга, которая сдает двухкомнатную квартиру. Правда, дорого…
– С этим нет вопросов.
– Тогда я позвоню Тане, – сказала она. – А сейчас пойдемте домой. Вы, наверное, есть хотите?
– Точно, – согласился Зубов. – Только небольшая просьба, – он понизил голос, – не надо спиртного. Дело в том, что мои друзья… – Он усмехнулся. – В общем, они бросили пить. Конечно, если предложат, не откажутся.
– Хорошо. Я сама плохо отношусь к пьяным. Дочь без отца растет из-за этого.
– Отличная кукла, – кивнув на гордо разговаривающую с окружившими ее сверстницами Настю, тихо сказал Леха.
– Ты можешь не пить? – так же негромко спросила Нина.
– Запросто. Тем более, – покосившись на по-прежнему разговаривавших Павла и Любу, добавил он, – все, конечно, хорошо. Но он просто так деньгами швыряться не станет. Лично я вот что мыслю, – добавил он. – Может, лучше свалить от Пашки? Это его ищут. Точно тебе говорю, а попадем мы с тобой…
– Я тоже об этом думала, – призналась она. – Но чем жить так, как жили, лучше рискнуть. Знаешь, я сейчас и на преступление готова. С деньгами даже нас за людей считают. Видел, как нас сначала приняли в бане? А только Пашка сунул денег, нас стали уважать. Конечно, можно было бы обмануть его и уйти. И что дальше? Снова по подвалам, постоянно бояться милиции и малолеток? Ты как хочешь, а я останусь.
– Я тоже, – хмуро бросил Леха. – Знаешь, я бы, наверное, не смог объегорить Пашку. Хотя бы потому, что потом всю жизнь пришлось бы бояться. Такие, как он, найдут и голову отрежут.
– Я не поэтому.
– Слышал уже, – буркнул Леха.
– Так, – подошел к ним Зубов, – хата сегодня будет. Двухкомнатная квартира. Сейчас поднимаемся к ней. – Он кивнул на Любу. – Вы не пьете. И вот еще что… можете слинять. Но предупреждаю: если обо мне хоть слово вякнете, из гроба вылезу и закопаю. Все! – Он не дал открывшей было рот Нине произнести хоть слово. – Пошли.
– Что же делать? – спросила осунувшаяся от переживаний и бессонных ночей Вика.
– Надо в милицию заявлять, – сказал со вздохом Матвей. – Потому что иначе… – Он покачал головой. – Наверное, сразу надо было, а мы…
– Я думала, Лешка найдет Антошку.
– Все, – бросил он, – пойдем в милицию!
– А что мы скажем? – всхлипнула она. – Что ребенок пропал четыре дня назад, а мы не заявляли потому, что надеялись, что Шевцов вернет Антошку? Лешку заберут… Если он ни при чем, то ничего не изменится. Если же он украл Антона, то…
– Вообще-то да, – согласился Матвей. – А что же делать? – Он сумрачно посмотрел на мать и сноху. Мать плакала, Вика тоже. – В бога мать! – буркнул он. – Ну и дела. Лучше бы меня убили или даже посадили. А так… – Он открыл холодильник, достал бутылку водки.
– Не надо, Матвей, – сказала мать.
– Душа наизнанку выворачивается, – открыв бутылку, проворчал он. – Вы сами-то грамм по сто примите. Сразу полегчает. Может, по этому делу и в голову придет что-нибудь умное.
– Я тоже выпью, – кивнула Вика. – Может, действительно легче станет.
– Точно говорю. – Матвей налил в рюмки водку. – Ты, мам, прими заместо таблеток. Врачи каждый день советуют по нескольку грамм спиртного употреблять.
Зазвонил телефон. Вика подняла трубку.
– Да, – безжизненным голосом отозвалась она.
– Ваш сын жив, – услышала она мужской голос. – Но некоторое время он побудет у нас. Плохого с ним не произойдет. А вы кое-что поймете.
– Алло! – плотно обхватив трубку, закричала Виктория. – Алло! – Но в трубке были короткие гудки.
– Что? – подскочил к снохе Матвей. – Что такое?
– Сказали, что Антошка жив, – не отпуская трубку, надеясь, что сейчас скажут еще что-то, ответила она и закричала в трубку: – Алло! Вы слышите?!
– Там уже повесили, – осторожно взяв трубку из ее рук, проговорил Матвей. – Главное, что жив. Кто говорил, мужик или баба?
– Мужской голос был. Сказал, что некоторое время он будет у них. На вы разговаривал, сволочь! – Вика снова заплакала.
– Ну вот, – вздохнул Матвей. – Значит, живой он. Не волнуйся ты. – Он положил руку Вике на плечо. – Я же говорю, что живой он. И скоро увидим Антошку, – только для того, чтобы поддержать женщин, сказал он. – Давайте вот за это и выпьем. Иди, мам, врежь малость. А то на тебя смотреть страшно.
– Господи! – крестясь, заплакала она. – Может, они просто успокаивают нас, чтобы в милицию не обращались?
– А теперь никак нельзя, – буркнул Матвей. – Время ушло, а этот звонок как бы предупреждение. Хотя, может, и другое что.
– Что другое? – заволновалась Вика. – Что, Матвей?
– Да я просто так, – вздохнул он, – чтобы что-то сказать. Все хорошо будет, точно говорю.
– Господи, – по-прежнему взывала к Богу мать, – услышал мои молитвы! Хоть какая-то весть. А то ведь я думала, убили внучка моего.