Сто баксов на похороны
Шрифт:
«Выдержка у бабенки что надо, – отметил он. – Любой мужик может позавидовать».
– К тебе особых претензий нет, – соврал он, – но зря ты щелкнула языком. Неужели не поняла, что люди, чей джип, гораздо круче твоего Щербака?
– Он не мой, – рассердилась она. – Благодаря ему у меня нет неприятностей с такими, как ты.
– А вот тут ты ошиблась, – усмехнулся Рубин. – Как раз благодаря ему у тебя и появились эти самые неприятности. Но успокойся, я постараюсь замять дело в отношении тебя. А с Щербаком разговор будет немного другой. Кстати, ты не
– Фадеев Андрей. Он уроженец этой области. Но давно здесь не живет. Приезжал как-то раз. Тогда ему Щербаков и понравился. Геннадий начинал с того…
– Что обложил пошлиной торговцев вдоль дороги, – продолжил за нее Рубин. – До такого еще никто не додумался. Он устроил пару спектаклей, когда его люди отбирали у бабуль выставленные для продажи продукты. Впрочем, не то слово – отбирали. Двое парней едут на мотоциклах и, притормозив немного, хватают у торговок что-нибудь, а затем газуют. Лицо под стеклами, номер замазан. Щербак вернул нескольким бабусям их товар, и ему стали платить за охрану. А от кого охранять, – весело спросил Рубин, – если их никто и не грабит?
– Неужели так было? – удивилась она. – Генка говорил, что ему просто стало жалко бабусь, вот он и начал…
Договорить ей не дал громкий смех Рубина. Люба тоже улыбнулась, но с какой-то затаенной мыслью в глазах. Она спросила:
– Ты женат?
– Конечно. И есть маленький человечек, сын. Зовут, как и меня, Эдик. Чудесный пацан, – по-доброму улыбнулся он.
– А любовница, достойная тебя, тоже есть?
– Как я понял, – усмехнулся Рубин, – ты желаешь затащить меня к себе в постель и тем самым спасти свою задницу? Здравая мысль!
– И ты не воспользуешься моей слабостью? – улыбнулась Люба.
– Я люблю сильных женщин. И…
– Я не слабая, – засмеялась Люба. – Если бы я была из тех, кого ты не любишь, у меня не было бы всего этого. – Она обвела руками комнату. – Ты нравишься мне.
– Ты упустила одну деталь, – хмыкнул он. – Я не сплю с пенсионерками.
Глаза Орловой зло блеснули, и она отступила назад. Затем неожиданно для него выматерилась и стремительно ушла в свою комнату. Он рассмеялся:
– Придется кофе варить самому. – Прежде чем войти в кухню, громко крикнул: – Эй! Кто поблизости? – Почти сразу на пороге появился рослый парень. – Узнай у придурков, которые здесь, – сказал ему Рубин, – куда уехал Щербак. И еще свяжись с Адвокатом. Он нужен мне здесь. И чем быстрее появится, тем лучше для него.
– Генка уехал к другу Кривого, – выйдя из комнаты, сказала Орлова. – Тот из Питера. Как я поняла, у них будет разговор о вас, то есть о москвичах.
– Что же ты раньше молчала? – недовольно спросил Рубин.
– Я начала, – напомнила она. – Но ты не…
– Адрес, где они встречаются, знаешь?
– Ты сдурел! – недовольно бросил невысокий мужчина. – Знаешь, чем для тебя это кончится? Убьют. У Кости спецы высшего разряда по этой части. Черт бы тебя подрал. Я думал, у тебя нелады с милицией. Если бы знал о Кости, не приехал бы.
– Но, Локоток, – виновато посмотрел на него Щербаков, – так получилось, что я влип в историю. Когда брали Кривого, я был там.
– Да лучше бы ты сел, я бы тебя вытащил. А в этом случае, извини, помочь не могу. Кость высокого полета человек. Если я хоть слово вякну, раздавят. Ты знаешь, что в Питер он гонит… – Локоток замолчал.
– А что делать? – нервно спросил Геннадий.
– Насколько я знаю такие дела, – немного подумав, проговорил Локоток, – сейчас будут убирать всех, кто хоть как-то в этом замешан. Особенно если что-то знает. Предложи свои услуги. И еще: лучше, если начнешь сам. Ты же знаешь некоторые адреса. Вот и пошли парней, пусть разберутся с клиентами. И разберутся по полной программе. Глядишь, Кость тебя к себе приблизит. Сделает своим человеком в области.
– Но тогда меня тамбовские хлопнут, – сказал Геннадий. – Они же с питерскими…
– Делай что хочешь, – отмахнулся Локоток. – Меня не трогай. Я тебе сказал все, больше ничего посоветовать не могу.
– Да ничего я не знаю, – проворчал Кривой. – С москвичами я вообще никаких контактов не имел. Да чего я вам жую? – усмехнулся он. – Вы и сами…
– Как к тебе попала Кролик? – спросил один из сидевших в кабинете мужчин.
– Молча, – кивнул тот. – Баба фигуристая и в постели ништяк. Пригрел. А что? – ухмыльнулся он. – СПИД у нее обнаружили? Так я, как советует реклама…
– А как отнеслась к этому Катька Ручка? – перебил его второй.
– Вам-то что за дела? – посмотрел на него Кривой. – Это наши семейные проблемы.
– А со Щербаком что у тебя?
– Слушай, командир, – устало произнес Кривой, – я ничего не знаю ни про Щербака, ни про москвичей. Щербак ко мне зашел просто как к приятелю. Мы на рыбалку собирались, вот и все. Я к нему в дела не лез, он в мои не совался. Ясно?
– Где Богуч? Цыганок? Ведь он с тобой…
– Да я такого вообще не знаю.
– Твои парни говорят, что он вроде как лично твоим личным охранником был. Ты его и Корнева особо жаловал. Парни Чечню прошли. Так, может…
– Командир, – зло посмотрел на него Кривой, – ты меня не тереби. Даже если бы и знал, хрен чего сказал бы. Взяли меня с наркотой и с оружием, и радуйтесь. Лично я скажу на суде, что вы, суки поганые, мне все это подложили. Ведь за день до того, как меня взяли, ко мне трое ваших приезжали. Вот они и подложили. Давай отправляй в камеру. Базарить нам не о чем.
Один оперативник поднялся и резко ударил Кривого ладонью по шее. Всхлипнув, тот повалился с табуретки.
– Не хочешь ты по-хорошему, – усмехнулся, доставая из-под стола резиновую дубинку, второй милиционер, – придется с тобой поработать.
– Да иди ты! – вскакивая, заорал Кривой. – Пидор гнойный! Видал я вас знаешь где?!.
От резкого тычка концом дубинки в живот, согнувшись, захрипел.
– Что же ты так неаккуратно ходишь? – весело упрекнул его третий. – Так можно все внутренности отбить.