Сто дней, которые потрясли Галактику
Шрифт:
Женя с трудом в это верила.
— Поэтому, я способен считывать, целенаправленно брать и отдавать генетические коды, подобно гатракам.
— То же происходит во время слияния, — подтвердил Крэспэрот, скрестив руки на могучих плечах и колыша иглами.
— Во всяком случае, очень похоже на обмен у джамрану, — мрачно сказал Талех.
Крэспэрот скривился.
— Ты заставил её почувствовать обмен, родственничек?
Талех молчал.
— А ей понравилось? — гатрак повернулся к Жене.
—
— Он тебе нравится? — гатрак ткнул пальцем в Талеха.
— Да, — ответила Женя.
— Конечно! Другого ответа я и не ждал, — Крэспэрот широко ухмыльнулся. — Он ведь такой красавчик!
Гатрак шагнул к решётке и, поймав Талеха за грудки, притиснул к прутьям.
— Красавчик, да? Людишки падки на красоту. Посмотрите на него! Как такого не любить? А что бы ты сказала, милашка, увидев его истинное лицо? Подлинную «неземную красоту»?
— Прекрати, Крэспэрот! — Талех вырвался и нарочито отряхнул куртку. — Мы не на брачных смотринах.
— А что? — заржал Крэспэрот. — Пускай поглядит… Я покажу ей, кто такие джамрану на самом деле и расскажу с превеликим удовольствием.
— Не стоит ворошить прошлое, — возразил Талех. — Ева здесь не причём.
— Нет уж! — заявил гатрак, дёрнул рычаг на стене и вышел в отворившийся проём.
Женя мигом оказалась у клетки.
— Что всё это значит?!
— Ничего, Ева, — улыбнулся командор. — Что бы он ни делал, я не причиню тебе вреда.
— Ты? — удивилась она.
В этот момент вернулся Крэспэрот с длинной иглой и пробиркой.
— Ну что, приступим?
— Откуда у тебя джамранский проявитель? — поинтересовался Талех.
— Приобрёл на толкучке.
— Неотрадиционалисты! Лучше бы ты с ними не связывался.
— Они неплохо со мной обращались, — осклабился гатрак, — не считая опытов. И Фрэгдэнору виднее, с кем водить знакомство.
— Значит, Фрэгдэнор…
Крэспэрот усмехнулся и без предупреждения вонзил Талеху в шею иглу. Командор поморщился, но не дрогнул, а только пренебрежительно заметил:
— Могли бы инъекторами разжиться, а то всё дедовскими методами.
— Потерпишь, — гатрак вытащил иглу. — Я бы советовал раздеться, если не хочешь прикрываться рваньём. Обновок не получишь.
— Жадный ты, братик, — посетовал Талех. — Сколько у меня времени?
— Минут пять… Это я ещё добрый… Зря поносишь неотрадиционалистов. Они создали тебе брата. Сильного и влиятельного.
— Это теперь, — ответил Талех. — А тогда, ты был жалким злобным заморышем.
Гатрак обернулся к молчаливой и растерянной Женьке:
— Смотри.
Талех принялся раздеваться. Женя смущённо опустила глаза. В пещере как-то не до того было, она его, собственно, и не разглядывала. А здесь стеснялась.
— Смотри! — зыкнул на неё гатрак.
Женя нарочито отвернулась.
— Не ори на девушку, болван, — холодно бросил Талех.
Тогда гатрак схватил Женю за плечи и развернул лицом к решётке. Она зажмурилась.
— Всё, Ева, теперь можно, — объявил Талех, слегка изменившимся глухим голосом. — В базовом геноме вторичные половые признаки замаскированы.
Женя с опаской приоткрыла один глаз… Затем второй… И вытаращила оба. Талех — преобразился. В клетке стоял не джамрану, а неизвестный науке вид… Необычный, на её взгляд, но по-своему… Она прерывисто вздохнула… Красивый. Если привыкнуть.
— Это — я, — напомнил Талех. — Не переживай. Проявитель действует не более двух часов. Скоро буду прежним.
— Ну как? — злорадно осведомился Крэспэрот, предвкушая Женькину истерику.
Ну, уж нет! Не доставит она этому гаду такого счастья. Фигушки!
Женя протянула руку и дотронулась до командора. Новые мускулы стального цвета, перевитые синими мышечными канатами — выглядели гораздо внушительнее. Хотя рост и комплекция Талеха практически не изменились…
Серебристые жилки узелковыми сочленениями покрывали чешуйчатую броню, разбегаясь по всему телу хитросплетениями. Из локтей и предплечий выдавались острые костяные шипы. Но кисти рук оставались прежними — изящными, с длинными гибкими пальцами. Голова и лицо отдалённо, общими чертами, напоминали человеческие. На лбу красовалось узловое сплетение, откуда тоже торчал изогнутый шип. Глаза расширились, удлинились, приобрели яркий медовый цвет и напоминали драгоценные камни в серебряной оправе. Лишь звёздные зрачки оставались неизменными, слегка увеличившись, в соответствии с пропорциями…
— Правда, красавчик? — удовлетворённо спросил гатрак.
Талех молчал. А Женя почесала в затылке.
— Раз такое дело, Талех, — весело произнесла она. — Я обязана выйти за тебя замуж.
— Что? — не понял командор.
Нос и рот ему заменили мелкие отверстия в узелках, и голос будто шёл изнутри…
Кажется, опешили оба. Женя наслаждалась. Гатрак был окончательно раздавлен её реакцией.
«Обломался?! Урод!»
— Раз уж я видела твой скрытый геном, — продолжала Евгения. — Мы теперь связаны брачными обязательствами.
— Ты соображаешь, о чём говоришь? — глухо отозвался Талех.
— Ещё бы, — усмехнулась она. — И пусть эта образина ткнёт в меня своей иголкой с проявителем… Я сомневаюсь, конечно, что что-то проявится, хотя, иногда сама себя не понимаю. Вдруг, во мне проснётся дракон…
Её понесло… Женя не знала, умеет ли смеяться Талех в таком обличии, но, похоже, он едва сдерживал смех.
— Замолчи! — взревел Крэспэрот, больно сдавив ей плечи, и она умолкла, на всякий случай. — Это не всё. Тебе известно, как появились джамрану?