Сто дней с пиратом. Книга вторая
Шрифт:
Глава 4
Ей больно… Хочется не верить во все, что сейчас было перед глазами… Списать на происки Корсана, желание опорочить ее мужа… И она могла бы так сделать, не задумываясь, несколько недель назад, даже может быть несколько дней, но не сейчас, не после всего того, что было… а еще ее главным противником была правда… Перед ней были не домыслы, не догадки, а факты… Настоящие факты из его жизни, которые она теперь сопоставляла с той легендой, в которой жил ее муж, и понимала, что вся ее жизнь была… подделкой… Холодный пот по телу, ком в горле… Обидно, больно… Пусто… Именно пусто… Нет, она точно теперь знала, что не испытывала к Ричарду ничего как к мужчине… И поняла это отнюдь не сейчас, намного раньше,
Он зашел бесшумно. Просто сел рядом и положил руки на плечи девушки.
– Как ты? – тихий голос, участливый, беспокойный… – я.. виноват в том, что не сказал тебе раньше… Предпочел разбить шокирующую правду на части… Мне казалось, так будет менее больно… А еще, – он сделал паузу, выдохнул, словно борясь с собой, но продолжил, – а еще я просто боялся, что ты сразу захочешь уйти… как только узнаешь, что более не обязана исполнять условия нашего соглашения ради мужа, которого… нет…
Сказал и сам осек себя… Как бы ни было, звучало больно… и обидно…, И она сразу почувствовала это. Дернулась…
– Да, нет… – тихо ответила она, все еще пребывая наполовину в своих мыслях, – Ничего нет… Ничего не было… Все фальшь… моя жизнь была фальшью… Не верится… – подняла на него, наконец, глаза и они невольно увлажнились…
– Нет, не думаю, Валерия, – поймал пальцем одинокую скатившуюся слезинку, – тебе невозможно противостоять… Если даже… сначала он и выбрал тебя как удобный вариант, то потом… потом наверняка влюбился… Я видел ревность в его глазах, когда приходил к нему… Видел, как он говорил о тебе, как смотрел на меня… Он не был к тебе равнодушен…, Наверное, это так и выводило меня из себя… Поэтому я так ревновал… думал, что вопреки всему дерьму и вранью, в которое он тебя окунул по твоему незнанию, ваши чувства могут в конечном итоге победить…
Теперь пришла ее очередь горько усмехаться… Покачала головой печально – обреченно…
– Поэтому он взял три миллиона долларов и убежал, бросив меня с тобой? А если бы на твоем месте был бы кто – то иной? Если бы… всего этого между нами не было? О чем ты, Нур? Если бы ты насиловал меня и унижал? Этот человек сознательно использовал меня, чтобы оказаться там, где оказался… Среда активистов – экологов, мой идиотский характер, который вечно заставляет совершать глупости в поисках справедливости и героизма, твой интерес ко мне… Жестоко… Как же жестоко… – не выдерживает, теперь она плачет… Как маленькая, обиженная девочка… Навзрыд, так обидно, что даже стеснение предстать жалкой и слабой перед Кирсаном отходит на второй план…
Нур порывисто прижимает ее к себе…
– Маленькая моя девочка… моя Златовласка, – нежно шепчет на ухо, – ты как слепой котенок… Наивный, добрый, непреодолимо привлекательный для хищников вокруг тебя… А вокруг действительно одни хищники… И они готовы сожрать тебя в любой момент… И ведь я такой же, Валерия… Чем я лучше… Я с самого начала знал, что Ричард Пэттинсон – израильский агент Моше Курц… Но я использовал тебя… Я брал твое тело, но этого мне почти сразу стало мало… Я хотел твоей души, даже не разобравшись, что бушует в ней… Как тебе страшно, совестно, больно…
Она закрывает его рот своей рукой… Отрицательно машет головой…
– Знаешь, это странно, Нур… Часто думаю о том, что натворила… Я о том, как ввязалась в эту авантюру, отправилась на другой конец света, не имея никаких козырей в рукаве, не зная толком, что делаю… поможет ли это… Вот честно, посмотри со стороны на такую историю… Знаешь, кто вызвал бы у меня больше всего возмущения и неприязни? Девушка… Даже не злой пират и не подлый подставной муж, а глупость девушки, которая решила играть в непонятную, страшную игру… И ведь я вроде бы и не дура… Всегда взвешивала все за и против, понимала риски… а тут… Вот такое вот сумасшествие… Я долго пыталась понять себя, почему так поступила… И дело ведь не в неземной любви к Ричарду… И даже не только в моей глупой тяге к справедливости… Странно говорить, Нур, но помимо всего прочего меня влек какой – то инстинкт… Он словно подсказывал мне, что все будет хорошо, что я поступаю верно, что я не пострадаю… Почему – то глубоко в душе, вопреки воле разума, я не испытывала страха перед встречей с великим и ужасным Корсаном… Странно, конечно, но это так… Не знаю… Зачем я это тебе говорю, но… просто не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо… Совсем плохо… Что бы ни было дальше между нами… Ничто не сотрет факта нашего знакомства… Я пришла к тебе и согласилась продавать свое тело… Это ведь низко для порядочной, уважающей себя женщины… Знаю, что эти мои слова вряд ли что – то изменят, но… все же…
Он отрицательно покачал головой.
– Я так не думаю, Златовласка… Я с самого начала видел, насколько далека ты была от всего, что связано с корыстью и низостью… Поверь мне, на это я насмотрелся в жизни с лихвой… Ты просто была загнана в тупик…
Она словно не слышит его. У нее в голове диалог с самой собой. Очевидно, он сумбурный, хаотичный, потому что слишком много всего произошло, слишком много всего нужно осознать… Порывисто хватается за волосы руками, надрывно всхлипывает…
– Господи, и этому мужчине я отдала себя… Он был мои первым… Боже… Как представлю, что все это – ухаживания, свадьба, наша первая ночь… Все это было фальшью… – он не дает ей уйти в очередную спираль истерики, с силой хватает за руки, разводит их, а через секунду она уже припечатана его телом к кровати. Корсан нависает сверху, заглядывая в распахнутые от боли, смятения и шока глаза девушки, порывисто и хрипло рычит прямо в рот…
– Нет, Валерия… Твоим первым мужчиной был я… Первым и последним… Запомни это… Только это важно… – шепчет и тут же впивается в ее губы своими… Зло, ревностно, страстно… Слово стирая все то, что могло быто до… до него… Эти же требовательные губы опускаются все ниже. По грудям, животу, лобку, жадно всасывают ее женскую сердцевину. И она уже не помнит ничего, кроме этих губ… Действительно, только это важно… Только Он… Только с ним…
Их снова накрывает ночь сумасшествия… Или день… Она потеряла счет времени, перестала ориентироваться в пространстве… Растворилась в нем без остатка… а он в ней… Они снова сходили с ума, погружая друг друга в пучину сумасшедшей, одержимой страсти… Он клеймил ее, присваивал, он был везде, порочно, грязно, нагло, не слушая ее слабые возражения на задворках оставшегося стеснения…
– В постели нет стыда, Златовласка, – лишь кратко, в перерывах между стонами, отвечал он ей, заставляя ее тело принимать очередную порцию дикого, животного наслаждения в самых немыслимых позах и вариациях… Она устала сопротивляться… Сдалась его натиску, влилась в поток его опытных действий… Тело тряслось в судорогах экстаза и эндорфина… а еще… Еще внутри все сильнее жгло осознание того, что за его умелыми, мастерскими действиями стоят сотни, тысячи всех тех, кто вот так же, как она сейчас, стонали под ним, на нем, рядом с ним… И чем больше он проникал ей под кожу, тем сильнее кислотой это осознание выжигало все ее нутро…
Открывает глаза и понимает, что они все еще там… в зале отдыха, под стеклянным куполом… И снова над ними сотни свидетелей – яркие звезды, которые то и дело подмигивают своим желтоватым свечением их бесстыдным голым телам, покрытым потом и собственными соками…
– Сколько звезд… – шепчет уставшим голосом Валерия… – а солнце одно… Все как в нашей жизни, да?
Он нежно и медленно гладит ее живот… Насытившийся, наконец, удовлетворенный, освободивший хотя бы часть своих демонов… Раскрывший хотя бы часть своих мрачных тайн…