Сто грамм для белочки
Шрифт:
– Это вряд ли… Понимаешь, Яна, стоял тут этот прах себе, стоял, никого не трогал… Кого же он тронет? Он же прах…
«Точно, парень двинулся», – подумала Яна.
– Пока не пришли мы. Ты ловким движением, то есть броском камня, разбиваешь урну с прахом, эти осколки я выбросил в мусорный контейнер… Прости господи, мало того, я еще смел все это… ну… прах веничком и бросил все туда же, в мусор, – закончил свое грустное повествование Илья и наконец-то посмотрел Яне в глаза.
Яна мгновенно перестала ощущать холод,
– Что?! Мать твою! Что же мы тут стоим как ослы!? Бежим!
– Куда? – удивился Илья.
– Куда ты все это выкинул? Ну, прости господи, профессора? – засуетилась Яна.
– В мусорный контейнер, во внутреннем дворике, рядом с кухней, – вяло ответил Илья.
– Бежим туда! – понеслась на длинных ногах Яна, теперь Илья еле поспевал за ней.
– Какой смысл, Яна?! Что мы там будем делать?
– Как что? Соображаешь? Мы выкинули прах человека, да еще такого заслуженного! Это же кощунственно! Ну почему я иногда такая внимательная, а иногда мухи на носу не вижу? Стелу, где стояла урна, починят, и что туда поставят?! И кто в этом будет виноват?! Снова Яна Цветкова?! Какой позор! – кричала Яна через плечо, тяжело дыша от быстрого бега. Светлые волосы метались по плечам, а сабо шлепали по голым пяткам.
– Интересно, что мы можем изменить?
– А если склеить урну?
– Это нереально, она разлетелась вдребезги, – решительно ответил Илья.
– А если сделать копию? – продолжала канючить Яна.
– Это будет подделка, – пожал плечами Илья.
– Ну и что! Все лучше, чем ничего!
– Это, конечно, вариант. Есть снимки урны, копию можно изготовить по фотографиям. Меня волнует другой вопрос. Что мы в нее положим? Следуя твоей логике, немножко строительной пыли и песочка из детской песочницы? И пусть люди смотрят на якобы прах великого ученого, это не будет грехом и обманом…
– Прекрати! Мне и так плохо. – Яна остановилась у мусорного контейнера и перевела дух. – Может, хоть чего-то наскребем?
– Издеваешься? Чего я наскребу в мусорнике? Немного пищевых отходов? Чтобы от нее, я имею в виду от урны, еще и пахло нехорошо?
– Ну не может быть такого страшного конца у Владимира Адольфовича! – Яна выпятила нижнюю губку и стала напоминать маленького обиженного ребенка.
Илья вдруг начал смеяться, сперва тихо, затем все громче и истеричнее. Яну это обидело.
– Знаешь, а я теперь верю, что ты не даешь покоя людям. Но никак не предполагал, что спокойно жить, то есть покоиться, ты не даешь и мертвым.
– Прекрати! Это был несчастный случай!
– Ага! Такой огромный дом, именно та комната, тот этаж, урна и – бац! Прямое попадание камнем! Молодец! Привет исследователю из Германии русского происхождения! Лучше бы он покоился в «неметчине», хотя, с твоими талантами, ты бы его и там достала. Верно, Цветкова? – Хохот Ильи стал просто гомерическим.
Яна
– Ладно, я залезу в бак, посмотрю, нет ли какой кучки пепла, похожей на профессора, тьфу!
– Я тебе помогу! – вызвалась Яна, ощущая за собой вину, и тоже полезла в контейнер.
Она знала, что солнце на юге восходит быстро, но не думала, что настолько быстро. Однако это было не солнце: в глаза им с Ильей светили мощные электрические фонарики.
– Инесса Филипповна, тут какие-то бомжи или воришки роются у вас в помойке, – прокомментировал ситуацию приятный мужской голос.
Илья и Яна выпрямились с видом застигнутых врасплох убийц. Видеть они ничего не могли, ослепленные ярким светом, только слышали голоса.
– Уберите свет, – раздался знакомый женский голос, – я их знаю…
– Точно знаете? – не унимался мужской баритон.
– Да, я сама оставила их в доме. Это мои гости. Ребята, зачем вы роетесь в мусорном баке? В холодильнике же много еды… – сказала Инесса Филипповна спокойно, и ослепляющий свет погас.
Яна моргала, пытаясь вернуть четкость зрения, но, кроме цветных кругов, перед глазами ничего не видела.
– Мы это… тут… мы…
– Сережку Яна случайно потеряла, вот мы и роемся в мусоре, – пришел ей на помощь Илья.
– Дорогую? – поинтересовалась Инесса Филипповна.
– Да так, ерунда, – махнула рукой Яна и попыталась не без помощи Ильи вылезти из контейнера.
Он последовал за ней, суетливо отряхиваясь от гипотетического праха профессора. Зрение постепенно к ним возвращалось. Яна разглядела Инессу Филипповну в джинсовом комбинезоне, строгого мужчину в темном костюме, молодого парня в милицейской форме и симпатичную девушку.
Взгляд Яны сразу же задержался на этой девушке, мгновенно оценив ее внешние данные – среднего роста и комплекции, не блондинка, не брюнетка, одежда в коричневато-бежевой гамме, и в целом она была вся такая «никакая», но моложе Яны лет на десять.
– Здравствуйте, – испуганно поздоровалась девушка, поняв, что ее рассматривают.
– Привет, – ответила Яна.
– Друзья мои, – трагически произнесла Инесса Филипповна, – случилось непоправимое…
– Это точно, – прошептал на ухо Яне Илья, и она снова покрылась липким потом.
– В больнице от сердечного приступа умер мой жених Петр Натанович!
– О боже! – прошептала Яна, придвигаясь к Илье.
– И вот я в печали в сопровождении нашего участкового Тулина Ивана Дионисовича, да-да, такое вот странное отчество, хотя для наших винных краев… – махнула головой Инесса Филипповна. – Знакомьтесь!
– Яна Цветкова, – икнула Яна, – а это – Илья.
– Дятлов, – добавил тот, вытягиваясь в струнку, – Илья Дятлов.
– Это заметно, – хихикнула девушка усредненной внешности.