Сто килограммов для прогресса
Шрифт:
Надо попробовать из миномета. Зарядили, выстрелили по суше. Сам стоял недалеко от места падения. Страшновато, а вдруг по голове прилетит. Мина упала на землю и разбилась, через несколько секунд хлопок и костер горит. Не напалм, но водой потушить трудно, скипидар легче воды. Так что система работает, надо испытать всесторонне и запускать в производство.
Минометчики додумались — выточили из дерева копию мины, железкой догнали вес — десяток выстрелов учебная мина выдерживает, стреляют по суше — купаться не надо, хотя солдаты и не против, жара стоит. Нарисовал эскиз прицела-квадранта, подсказал идею разных стандартизированных пороховых зарядов. Поставил задачу составить таблицу стрельбы от тридцати до трехсот метров.
Для производства карабинов сделали штампы, теперь делаем горячую кузнечную штамповку заготовок ствольной коробки карабина, крышки ствольной коробки и половинок магазина. Это даже не штамповка, такого пресса у нас нет, кузнецы куют в оправках. Не так быстро как штамповка, но зато довольно точно. Потом в заготовках сверлят и фрезеруют отверстия, термообработка, приклепывают вкладыши, горловину магазина, УСМ, ручку. В передний вкладыш вкручивают ствол, к заднему крепят приклад — карабин почти готов, еще мелкие детали и доводка. Относительно сложные детали — затвор, передний вкладыш и детали УСМ, сначала куются потом обтачиваются. Из стали только не получается экстрактор, нагрузка на него большая, сам он тонкий, сделать толще нельзя — проточка в гильзе ограничивает. Стальной либо гнется, либо ломается — смотря как закалять. Приходится делать из бериллиевой бронзы, ну там веса — меньше трех грамм, не жалко. А в целом получилось что скорость производства самозарядного карабина получилась сравнима со скоростью производства однозарядной винтовки.
Вот только со стальным магазином загвоздка, две «П» — образные половинки надо соединить по длине горячими заклепками, при этом внутренняя поверхность магазина должна остаться гладкой — там движутся патроны и подаватель — им ничего недолжно мешать. А у нас гладко не получается, доступ внутрь магазина трудный, ровно не расклепаешь, подаватель цепляется. Сплошной брак в общем. Неужели придется магазин делать бронзовый? Опять стимпанк! Это же сколько бронзы надо! Я же хотел по четыре-пять магазина на карабин, сумма приличная получается.
Была бы сварка, просто бы прихватил половинки и все! Сварочный генератор я не сделал, не успеваю, там еще сложнее чем этот. Но у меня есть мощный аккумулятор. А если контактной точечной сваркой попробовать? Прикинул, сталь тонкая, большое пятно не нужно, тока в 700-1000 Ампер хватит. Наш аккумулятор такое может и не выдаст, но и двенадцать вольт там не нужно, можно с параллелить банки и меньшим напряжением обойтись.
Перекоммутировал банки — сделал три группы по четыре вольта в параллель. Пришлось сделать мощные перемычки. Сделал медные электроды для точечной сварки — один толстый «Г»-образный, должен помещаться внутри магазина, второй электрод стандартный. Сделали еще мощный рубильник. Электроды закрепили на простейшем деревянном станке, сжимать их будут рычаги. Заготовки магазина закрепили на оправке, сжали электрод — пуск. Брызнули искры, но не сильно, пятно контакта мгновенно нагрелось и засветилось — выключили. Ну первый магазин мы прожгли пока научились варить, зато потом очень быстро сварили остальные в этой партии. Внутренняя поверхность получилась почти ровная, слегка отшлифовали и все, магазин нормально работает.
И вот у меня в руках первый серийный образец нового карабина, по сути — пистолет-пулемет в режиме одиночного огня под мощный патрон 9х27. Мощность можно еще поднять, если пули делать оболочечными. Не тяжелый, довольно удобный, стреляли с Акимом, Игнатом и Саввой из разных положений и на разные дистанции. По лучникам можно стрелять на двести метров, в ростовую мишень попадаем. И по атакующей коннице можно тоже стрелять на двести метров, хуже не будет. Ну и разборка у него не так как у АК, посложнее, но зато чистить проще, газоотвода нет. Еще одна необычная деталь, съемный парусиновый мешочек для сбора стреляных гильз. Пока еще гильзы обходятся мне очень дорого, но если мешок мешает, то его можно снять.
Теперь надо много патронов, на производство гильз поставил сразу троих, двое на прессах работают, один на отжиге и проточки точит. План первой партии гильз — две тысячи штук. Патроны снаряжают в отдельном маленьком «цеху» — стоит отдельный пресс для каждой операции, если работает четыре-пять человек, то заряжают 500–700 патронов в час.
Теперь мои наполеоновские планы по стрелковому оружию ограничивают только капсюля, но с фульминатом ртути работать я не рискую, надо искать другой вариант.
Начали массово шить форму, тут проблем нет, много баб по сдельной оплате к шитью подключаются. Традицию «каждой бабе по две иголки» я сохраняю, хотя «цыганские» иглы скоро кончатся. Фрося уже сама не шьёт, только управляет и контролирует производство. А она тут потихоньку командовать стала, на правах «любимой жены» — в смысле основной и постоянной любовницы. В моей комнате стало уютнее, с ее постоянным присутствием, появились занавески, ковры. Кровать себе я поставил широкую, матрасы мягкие, льняное постельное бельё, даже душ — все условия для наслаждений и крепкого сна.
Но прислугу я себе в комнату не беру, Фрося сама убирается, это я ее как бы на место ставлю, а то возомнит себе, как в сказке про золотую рыбку. И Ратмирой она не командует, я же на этот счет дал четкие указания.
А какую гречанку я в Чембало нашел! Фигура, лицо — фотомодель! На какую-то голливудскую звезду похожа, не помню, я их фамилии плохо запоминаю. Она из бедной рыбацкой семьи — я для Гликерии снял домик, взял на работу в лавку, посещаю периодически. У богатого барона в средневековье есть очень приятные бонусы.
Фрося когда узнала, два дня ходила в стрессе, но ничего мне не сказала. Но потом осознала свой реальный статус, и то что статус особо и не поменялся, и стала как раньше. Только ночью страсти прибавилось.
Ну и командовать другими стала больше, свой социальный статус подтверждает. Стала фактическим директором швейного цеха. Швейный цех построили — тоже дощатый сарай, только окна большие — для света, и пол из строганных досок. На полу паруса строят, а гимнастерки шьют на столиках у окон.
Вот с сапогами Айваз точно не успеет, за рекрутами скоро отправляться. Пригрозил ему штрафными санкциями за срыв «гособоронзаказа», привел его к мысли о подмастерье, нечего жадничать, всех денег не заработаешь. Так к нему еще никто из пацанов работать идти не хочет, все русские пацаны или в солдаты хотят, или на станках работать. Но из новеньких один согласился.
* * *
Пришел отряд из Казантипа, привезли около восьмисот килограмм серы, говорят что на поверхности серы почти не осталось, надо копать. А копать невозможно, это полужидкий ил, яма тут же заплывает. Надо будет что-то придумать. А еще я узнал что у меня уже восемь шхун, причем шестая, седьмая и восьмая стоят без экипажа, поскольку я приказа не давал, да и людей столько нет. У меня на капитанов учатся пятнадцать мужиков, уже вроде чему-то научились. Распределил их по два на корабль — капитан и старпом, еще восьмерых солдат перевел, которых давно планировал в матросы. Только они уже не матросы, владеют, в разной степени, всеми видами огнестрела. Прямо командиры БЧ-2 получаются. Получается по три-четыре человека на корабль, у меня еще трое Фотисов капитаны. А нужно хотя бы пять, и это только одна вахта — добрал греков матросами. Вот только нельзя вооружения испытывать на тех кораблях, где нанятые греки. Тогда получаются «скользящие» экипажи — ничего, время есть, пусть со всеми срабатываются. Пока новые шхуны недалеко от берега ходят, экипажи учаться.