Сто один далматин

Смит Доуди

С этими мыслями она поспешила вниз и открыла дверь в палисадник.

Ни одного щенка не было видно.

«Они хотят надо мною подшутить. Они спрятались», — твердила она себе. Но она знала, что тут просто нет места, где могли бы спрятаться пятнадцать щенков. Тем не менее она заглянула но все щелочки, где даже мышь не смогла бы спрятаться. Калитка была плотно закрыта, и было очевидно, что малыши не смогли бы ее открыть. Она все-таки выбежала на улицу и стала оглядываться в отчаянии.

— Их украли! Я так и знала! — зарыдала она. Из глаз ее брызнули слезы. — Наверное, они были в том черном фургоне, который уехал у меня на глазах.

Мерзелла

Д’Яволь явно передумала идти в парк и была уже на полпути к своему дому. Пожала она очень быстро.

Глава 5. Всем, всем, всем!

Нанни Кок сквозь слезы смотрела на парк. Ей уже были видны миссис Милоу, Нанни К.Мердинер и три собаки, которые возвращались домой, Душу ей сжимала тоска при виде того, как легко и беззаботно они приближаются к дому, где их ждет ужасное известие.

Как только они подошли поближе, Нанни Кок бросилась с причитаниями им навстречу. Ее рыдания были такими громкими и бессвязными, что миссис Милоу никак не могла понять, что же случилось. Собаки расслышали слово «малыши», увидели слезы на щеках Нанни и бросились со всех ног во дворик. Они сновали по всему дому и искали, искали… Дамка и Пэдди поминутно выли в голос, а Понго яростно лаял.

Пока собаки искали, а служанки плакали на плече друг у друга, миссис Милоу позвонила мистеру Милоу. Он сразу приехал домой вместе с большим начальником из Скотланд Ярда. Начальник сразу нашел волокна мешковины рядом с оградой дворика и объявил, что щенков покидали в мешки и увезли на черном фургоне. Он обещал переворошить весь преступный мир, но предупредил, что украденных собак редко возвращают, если за них не предлагают вознаграждение. Предлагать вознаграждение вору казалось нелепым, но мистер Милоу был согласен и на это.

Он побежал на Флит-Стрит и поместил большое объявление на первых страницах вечерних газет (что влетело ему в копеечку) и договорился о еще более броских объявлениях на страницах завтрашних утренних выпусков (а это обошлось ему еще дороже). Больше они ничего не могли сделать. Им оставалось только утешать друг друга, утешать служанок и собак. Обе Нанни вскоре перестали плакать и попытались утешить остальных, приготовив вкусный ужин. Но еда никому не лезла в горло. Наконец, за стенами дома потрясенного семейства настала ночь.

Три собаки, обессилев, лежали в своих корзинках рядом с кухонным очагом.

— Как подумаю, что мою Кроху запихнули в мешок… — всхлипнула Дамка.

— Черноух присмотрит за ней, он ведь ее брат, — попытался успокоить ее Понго, хотя у него на душе совсем не было спокойно.

— Счастливчик такой отчаянный! Он покусает бандитов и они убьют его, — проскулила Пэдди.

— Нет, они этого не сделают, — сказал Понго. — Их украли, чтобы выручить за них деньги, а если бандиты их убьют, то никаких денег не получат.

Сказать-то он сказал, но ужасное подозрение засело у него в мозгу, и это подозрение все росло и росло по мере того, как тянулась эта ужасная ночь. Дамка и Пэдди, утомленные до предела, забылись сном, а он отрешенно смотрел на огонь, да грыз прутик от своей корзинки, как человек сосал бы в похожей ситуации чубук своей потухшей трубки.

Те, кто не знал Понго близко, считали его симпатичным, милым и очаровательным, но не слишком умным существом. Даже хозяева не вполне осознавали глубину его разума. Он часто вел себя по-щенячьи. Он мог бегать за мячами и за палками, забираться к детишкам на колени, валяться на спине,

чтобы ему почесали брюхо и так далее и тому подобное. Как можно было догадаться, что такое игривое создание обладает одним из самых могучих интеллектов в собачьей вселенной?

Теперь его мысль напряженно работала. Всю длинную декабрьскую ночь напролет он анализировал факты, и выводы каждый раз оказывались неутешительными.

Ему не хотелось тревожить Дамку и Пэдди своими сомнениями. Бедный Понго! Он страдал не только как отец похищенных малышей, но переживал также и за их матерей. (Он понимал, что у его малюток две мамы, и это вовсе не означает, что у него две жены. К Пэдди он относился как к горячо любимой младшей сестре.) Он ничего не скажет им о своих ужасных подозрениях, пока не будет уверен на сто процентов. Кроме того, им предстояло важное дело. Он все еще обдумывал детали этого дела, когда обе Нанни спустились вниз, и начался новый день.

Как правило, эти часы были очень приятным временем. Пламя в очаге весело оживало, было вдоволь еды, и щенята возились на полу, играя. А это утро… Ладно, как говорит Нанни К.Мердинер, слезами делу не поможешь. Но сама она плакала потихоньку, так же, как и все остальные во внезапно опустевшем без щенков доме.

За весь день не поступило ни одной хорошей новости, только собаки порадовали миссис и мистера Милоу, когда съели все, что им положили. (На этом настоял Понго, сказав, что они должны сохранить свои силы.) После обеда Понго и Дамка еще более удивили своих хозяев, недвусмысленно дав им понять, что желают вывести их на прогулку. Пэдди осталась, на случай, если кто-нибудь из малышей вернется и его потребуется вылизать.

На улице было уже холодно — до Рождества оставалась одна неделя.

— Дамка должна надеть свою попонку, — сказала миссис Милоу.

У Дамки была прекрасная голубая попонка с белыми тесемочками, и она очень гордилась ею. Для Понго и Пэдди тоже принесли попонки, но Понго ясно показал, что не желает одеваться.

На Дамку надели ее одежку и обоих собак украсили ошейниками, после чего они взяли за поводки мистера и миссис Милоу и вывели их в парк.

С самого начала стало ясно, что собаки знают, куда им надо идти. Очень целеустремленно они миновали парк, перешли через дорогу и вышли на открытое место, которое называлось холм Примул. Это не вызвало удивления у хозяев, так как этот маршрут был одним из самых любимых. Их удивило то, как повели себя их собаки, взобравшись на вершину холма. Они встали бок о бок и начали лаять.

Они лаяли на север, потом на юг, на восток и на запад. И каждый раз, как они поворачивались, они трижды очень коротко и необычно лаяли.

— Можно подумать, что они подают сигнал, — сказал мистер Милоу. Ему не приходило в голову, что так оно и есть на самом деле.

Многие люди замечают, что собаки особенно любят лаять ранним вечером. Это время часто даже называют «часом Сумеречного Лая». Занятые городские собаки лают реже, чем деревенские, но все собаки знают все про Сумеречный Лай. Так они поддерживают связь с далекими друзьями, передают важные новости и просто сплетничают. Но никто из отвечавших Понго и Дамке не рассчитывал посплетничать с ними, ибо троекратный отрывистый лай означал: «Помогите! Помогите! Помогите!»