Сто оттенков страсти
Шрифт:
Шум поднимать не хотелось — у нескольких сотрудников с утра были запланированы встречи с клиентами.
— Выметайся, я сказал! Или тебе денег дать, чтобы без скандала исчезла? — подняв ее к своему лицу, зло проговорил. Упрямый смелый взгляд девчонки уже раздражал.
— О, какой щедрый! — притворно засмеялась девчонка. — Ты бы лучше, папочка, вспомнил, что у тебя дочка есть, которую нужно содержать.
Даже не заметил, что рука медленно стала опускаться.
«Папочка?!»
Как только ее ноги коснулись пола, пигалица меня оттолкнула и вновь заняла мое рабочее кресло.
— Испугался? За бабло свое переживаешь? Да ты не дрейфь, я просто поговорить пришла, — вальяжно развалившись, продолжала нести ахинею девица.
«Дочь?! У меня? Откуда?!»
Я знаю, откуда берутся дети, но я всегда пользовался защитой! Почти всегда! Школьные годы в расчет не берем, в то время мозги часто отказывали.
— Так, выпрыгнула из моего кресла и пересела на стул — это раз! Разговаривай нормально — это два! — быстро взяв эмоции под контроль, отчеканил я. Жизнь научила не верить подобным заявлениям.
— Ладно-ладно, не кипятись, — ухмыльнувшись, она встала и заняла свободный стул напротив моего стола.
«Почему я ее просто не выставил за дверь?» — задавал сам себе вопрос.
Ее упрямое выражение лица… Взгляд… Что-то в ней меня смущало… или, скорее, напрягало.
— Роман Георгиевич, — постучав в дверь, заглянула помощница, — к вам тут охранник…
— Пусть идут работать. Дверь закрой, — рыкнул на Ингу, увидев, что она с интересом разглядывает «мокрого щенка».
Девица в это время немного растеряно, но с интересом рассматривала меня из-под кепки, но что ее так насторожило, осталось секретом.
— Я теперь с уверенностью могу сказать, что ты отец Лизы, — ухмыльнувшись, проговорила она после того, как Инга в страхе захлопнула дверь.
Девчонка словно затеяла какую-то игру. Понятно, что словам ее я не верил, но вот выкрутасы и жаргон никак не сочетались с миловидной внешностью. Ее поведение было нарочито-хамским, что легко читалось, и ничего, кроме желания нахлопать по заднице, это поведение не вызывало. Пока…
— У тебя есть десять минут, чтобы четко обрисовать свою проблему. Если не удастся вызвать у меня заинтересованность или сочувствие, выставлю на улицу. Второго шанса у тебя не будет.
— Сочувствие? — заволновалась она, голос едва заметно дрогнул.
— Время пошло, — повернув запястье левой руки, посмотрел на часы. — И прекрати мне «тыкать», соплячка, — почти вежливо предупредил ее, но мою просьбу проигнорировали.
— У тебя есть дочь, Алмазов! — выкрикнула она, словно предложенные мною десять минут уже прошли.
Это заявление вызвало в душе протест. Подняв голову, попрошайка смотрела мне в лицо, но разглядеть, что таится в глубине ее глаз, мешал длинный козырек дешевой кепки.
— Тебя не учили, что головной убор в помещении нужно снимать? — холодно поинтересовался.
— Я думала, что тебя должна была удивить новость о дочери, а ты мне тут про кепку, — совсем неженственно фыркнула она и стянула резким движением головной убор. Длинные темные волосы каскадом рассыпались по плечам. Тряхнув головой, она смахнула с лица локоны и подняла на меня взгляд.
Почувствовал себя в этот момент… идиотом. Девчонке явно больше предполагаемых мною пятнадцати-шестнадцати лет: относительно невысокий рост, худоба и мешковатая одежда ввели бы кого угодно в заблуждение.
— Я похож на того, кто верит всему, что говорят? — недобро усмехнулся, пытаясь в это время разглядеть под бесформенной одеждой хоть какие-то признаки ее женственности. Напрасно!
— Ты похож на того, кто может сделать девушке ребенка и бросить ее на произвол судьбы, — вынесла она свой вердикт, раздражая своей категоричностью.
— Я пока не услышал ничего, что могло бы меня заинтересовать, — посмотрел на часы, — осталось восемь минут, — напомнил ей.
— Твоя дочь в детдоме, и я хочу ее забрать! — в фиалковых глазах блеснули слезы. — От тебя мне ничего не нужно, только помоги оформить опеку. Обещаю, больше ты о нас никогда не услышишь!
«Наконец-то стала ясна цель ее визита».
— Почему я должен тебе помогать? — откинувшись на спинку кресла, я внимательно следил за реакцией девушки.
— Мне не должен, помоги Лизе — она твоя дочь, — уверено продолжала попрошайка настаивать на своей придуманной лжи.
Услуги адвоката стоят дорого, тем более адвоката, который все свои дела выигрывает. Неужели эта девица надеется меня обмануть и заставить работать на нее бесплатно? Вряд ли! Кто-то за всем этим стоит…
Хотелось выяснить, кто же мать «моей» дочери, сколько ребенку лет и почему она в детдоме, но показывать свой интерес не стоило. Может, эта девица на чем-нибудь проколется, и я спокойно выставлю ее за дверь, не испытывая мук совести.
— Ты мне поклянешься на конституции, что говоришь правду? — серьезно задал стебный вопрос.
— Штаны при этом снимать надо? — глядя мне прямо в глаза, серьезно спросила она.
— Что? — не понял я вопрос.
— Ну, не знаю, вдруг тебе еще захочется при этом полюбоваться на мой голый зад. Издеваться, так по полной. Вам, богатеям, все с рук сходит, — ее фиалкового цвета глаза смотрели на меня в этот момент с ненавистью.
— Любоваться там нечем, поверь. Тебя год, как минимум, откармливать надо, чтобы на кости мясо нарастить. — теперь в глазах девицы вспыхнула злость. Ее реакция мне понравилась.
— Я сюда пришла не обсуждать недостатки моей фигуры, а обсудить будущее твоей дочери! Если ты не поможешь мне забрать Лизу из детдома, я отправлюсь к твоей жене и все ей расскажу, — перешла эта попрошайка к угрозам.
— Не смею задерживать, — засмеялся, расслабляясь в кресле. Напряжение, сковавшее затылок стало отступать. — Пошла вон отсюда! — грозно, но тихо произнес я.
— Хорошо, — спокойно ответила девчонка, поднялась на ноги, быстро скрутила волосы в узел и нацепила кепку. — Думаю, твоя жена обрадуется, узнав, что любовница, из-за которой чуть не распался ваш брак семь лет назад, подарила тебе дочь, о которой так долго мечтала Мария Евгеньевна, — открыв дверь, она обернулась.