Сто оттенков страсти
Шрифт:
Догнав попрошайку на улице, схватил за плечо и развернул к себе.
— Твоя помощь мне больше не нужна, отвали! — зло процедила она и попыталась вырваться резким движением из захвата, предвидев такой поворот, сделать я ей этого не позволил.
— Помощь нужна… — мысленно выругавшись, пытался вспомнить, как звали девочку.
— Твоей дочери! Даже не потрудился запомнить ее имя! — пренебрежительно усмехнувшись, вновь рванулась из моего захвата. — Я ее все равно не оставлю, а ты катись!.. Зря я к тебе обратилась!
Ее волосы окончательно намочил дождь, кепку она забрала, но надевать не стала. Я видел, как слезы на ее лице смешивались с каплями дождя и мокрыми дорожками стекали на куртку. Что-то в этот момент в душе шевельнулось, но, подавив в себе чувство жалости, холодно произнес:
— Ты уже обратилась, — взяв ее за руку, хотел отвести к машине, но в этой щуплой пигалице нашлись силы, чтобы мне пытаться противостоять. Пришлось перекинуть через плечо и тащить так.
«Совсем ничего не весит» — подумал я.
Заметив охранников, вышедших покурить на крыльцо и с любопытством наблюдавших за нами, загнал их внутрь одним недовольным взглядом.
Хорошо, что в автомобиле кожаный салон — мы изрядно успели промокнуть под проливным дождем. Я уже собрался вернуть строптивице вертикальное положение и почву под ногами, как ощутил ее зубы, сжимающие участок кожи на спине, до которого смогла дотянуться.
— Еще раз укусишь, — зашипел я зло, поморщившись от обжигающей боли пониже лопатки, — я тебе ногу отгрызу!
— А ты опусти меня на землю! Я с тобой никуда не поеду!
— Этот вопрос не обсуждается, — зло проговорив, запихнул ее в машину. — Только попробуй покинуть салон, поедешь в багажнике, — сцепившись с ней взглядом, ждал, когда она уступит.
«Ведьма!» — пришлось подавлять в себе дикое желание ее придушить! Не сдается!
Хлопнув дверью своего внедорожника, обогнул капот и сел за руль.
— Если ты сейчас не скажешь, где остановилась, можешь попрощаться со своими вещами, — поставил ее перед фактом.
Заведя двигатель, медленно стал выезжать с парковки. Заметив, что Никитина зябнет, включил печку.
— Отвези меня на вокзал, — глядя в боковое окно, произнесла она. Сидела Никитина прямо, ее напряженные плечи не касались спинки автомобильного кресла.
— Если пообещаешь уехать сегодня же и больше никогда не возвращаться.
— Сегодня уехать не получится, у меня билет на завтра.
— Тогда твои планы меняются. Вечером обстоятельно обо всем поговорим, — отрезал я.
— Я не хочу, — продолжала она упрямиться.
— Твои хотелки меня не волнуют. — придется ее запереть в квартире, чтобы не сбежала.
— Как тебя зовут? — равнодушно поинтересовался, когда молчание затянулось. В принципе, могла бы и не отвечать, мне было все равно, как ее там зовут.
— Никита… Никитина Катерина, — поправила она себя.
«Никита?» — удивился я, но высказываться не стал.
— На вокзал меня отвези, — продолжала она гнуть свою линию, не отрывая взгляд от бокового окна.
— Я разве не сказал? Мы едем ко мне, — медленно развернувшись, она посмотрела на меня, как на сумасшедшего.
— С Марией Евгеньевной собрался познакомить?
— Нет, — жестко отрезал, не вдаваясь в объяснения.
— Я с тобой никуда не поеду.
— Ты уже едешь.
— У меня вещи в камере хранения, — негромко проговорила она. Ее покладистость меня не обманула. Неужели надеется сбежать?
— Хорошо, адрес называй, сейчас заберем.
Никитина, назвав адрес вокзала, расслабилась и откинулась на спинку сидения. Точно что-то задумала.
— Ключ дай, — холодно произнес, останавливаясь на парковке.
Никитина заметно напряглась.
— Я жду, — постукивая пальцем по рулю с секундным интервалом, заставлял ее нервничать еще больше.
— Я сама схожу, — голос Катерины от волнения стал ниже и тише.
— Ты же не хочешь, чтобы я принялся тебя обыскивать? — обвел насмешливым взглядом спрятанную в бесформенную одежду фигуру. Красивая мордочка — это все, чем ей стоит гордиться. Не думаю, что под этим хламом можно отыскать женские формы.
— Даже не думай! — зло прошипела эта ведьма.
Невероятный цвет глаз и красивый рот с полноватой и словно карандашом на тон темнее очерченной нижней губой заставляли задерживать на ее лице взгляд. Когда-то почти такие же яркие глаза смогли меня обмануть!
Никитина Катерина — девчонка смазливая, не будь она сестрой Оксаны, я бы… Нет!
— Поверь, в тебе нет ничего, что способно меня привлечь, — насмешливо произнес, пряча свои мысли за грубым тоном. Если я надеялся ее задеть, то потерпел фиаско. Реакцией на мои слова было равнодушное пожатие плеч. — Ключ, я сказал! — что-то заставило ее прекратить споры и послушаться. Вытащив из внутреннего кармана пластиковый ключ, она протянула его мне.
— Номер ячейки?
— Пятьдесят три, — отворачиваясь, негромко произнесла Катерина.
— Не вздумай сбежать! — выходя из машины, предупредил ее. Доверять я Никитиной не мог. — Не забывай, что ты засветилась на всех камерах… — дальше пусть сама додумывает.
Забрав ее рюкзак, быстро проверил содержимое. Кроме немногочисленных вещей и средств гигиены обнаружил севший мобильный телефон и личный дневник. Читать не стал — времени нет. Документы и деньги, значит, при ней.
Покидая здание вокзала, почувствовал, как в нагрудном кармане пиджака вибрирует сотовый.