Сто процентов на троих

Колычев Владимир

Хотя, положа руку на сердце, свояченица будет получше жены. И помоложе, и посимпатичней. И очень жаль, что вскоре Люба исчезнет из его жизни. На обратном пути они заедут в Ставрополь и погостят немного у тещи. Сами потом в Москву, а Люба останется дома. Хорошо, если до следующего лета. Ей уже восемнадцать… Выйдет замуж и потеряется в дебрях семейной жизни.

В принципе, в Москву она может и с мужем приехать, но Мишу такая перспектива мало радует. Жена чувствует его симпатию к своей сестре, посматривает за ним одним глазом. И муж почувствует, тоже будет следить за ним другим глазом.

А в совокупности за Мишей будут смотреть в оба!..

Может, ему самому жениться на Любе? Признаться ей в своих чувствах, поставить перед фактом… Но так Люба поднимет его на смех еще до того, как он разведется с Ритой. Язык-то у нее острый как бритва.

Миша зевнул в кулак, поднялся, вышел из офиса. И нахмурился, увидев своих девочек в компании с каким-то типом в стильном спортивном пиджаке.

Типа этого в равной степени можно было назвать как взрослым парнем, так и молодым мужчиной: лет двадцать семь – двадцать восемь. Среднего роста, худощавый, черты лица правильные, жесткие, не лишенные мужского обаяния. Взгляд насмешливый, твердый, а на губах улыбка уверенного в себе человека с крутой начинкой. Он стоял, разговаривая с девушками, но в нем чувствовались сосредоточенность и нацеленность на действие. Энергию сильного человека в нем чувствовала и Люба, она заметно тянулась к нему. И руку держала на изломе так, как будто собиралась прикоснуться. Да и Рита смотрела на него с интересом, хотя и не выпрыгивала из юбки.

– Эй, что за дела? – неожиданно для себя завелся Миша.

Он ведь тоже не лыком шит. И в годах постарше, и в плечах пошире. Боксом когда-то занимался, первый юношеский разряд имел. Да и сейчас он себя не запускал: фитнес два-три раза в месяц, по утрам зарядка. Иногда.

– Что за дела? – Парень вцепился в него взглядом.

Как будто в самую душу когти вонзил. А взгляд сильный, твердокаменный – такой обухом не перешибешь. Такой только топором рубить, но Миша к этому не был готов. Во-первых, проблемы ему не нужны, а во-вторых, парень вел себя с девушками вполне прилично. Не хамил, руки не распускал, а то, что мимо не прошел, так это дело молодое. Он же не знал, что девочки заняты.

– Ты кто такой? – стушевано спросил Миша.

Парень смотрел глубоко в глаза, правая его бровь удивленно приподнялась. С какой это стати он должен отчитываться непонятно перед кем.

– Миша, ну чего ты? – Рита подошла к мужу, взяла его под руку.

– Миша, ты чего? – насмешливо спросил брутальный тип и, воровато глянув по сторонам, скрылся в дверях сервисного центра.

Люба провожала его взглядом с таким видом, как будто ее обокрали.

– Миша, ты чего? – В ее дразнящем голосе звучала досада.

Юная, сочная, свежая, кожа нежная до прозрачности. Смазливое личико, пухлые от природы губки, казалось, созданные для поцелуев. В ней не было ничего восточного, кавказского, но чувствовалась южная горячая кровь. Если она костер, то Миша хотел бы жариться в ней на медленном огне. Только вот Рита не должна об этом знать. Она в Москве уже шесть лет, кровь ее успела остыть, но все равно могла вспыхнуть. И сжечь мужа напалмом.

– Да ходят тут всякие, – буркнул Миша.

Ощущение у него было такое, как будто он избежал драки с опасным противником. Можно было облегченно вздохнуть, но мандраж и чувство неловкости сдавливали грудь. Не выдержал он поединок характеров: размяк, дал слабину, и девчонки это почувствовали – особенно Люба.

– И ходят, и спрашивают, – кивнула Рита, грудью прижимаясь к нему.

Бюст у нее пышный и все еще упругий; у Любы-то на два размера меньше. Но с недавних пор Мише стал почему-то нравиться первый размер, хотя раньше идеалом был четвертый.

Но ведь и жена ему нравилась! Внешне она похожа на младшую сестру, но черты лица мягче, женственней. Кожа у Риты не такая гладкая и приятная на ощупь, как у Любы, но сама она нежнее, чем сестра. Огня в ней не хватало, страсти мало, зато и на приключения не тянуло, а вот Люба могла сорваться и что-нибудь отчебучить.

– Что спросил? Почему одни и без охраны? – предположил он.

– Так и спросил, – улыбнулась Рита.

– Да нет, – пренебрежительно фыркнул Миша.

С помощью таких примитивных подкатов сейчас даже дети не знакомятся.

– Так и спросил, – подтвердила Люба, глядя куда-то мимо него. – Но дело не в том…

Она зависла, не договорив, взгляд остановился.

– А в чем?

Люба качнула головой, отказываясь отвечать на его вопрос.

– Пойду я, – сказала она.

И зашла в здание вслед за своим красавчиком. Миша не удержался, скользнул взглядом по ее попке в тугой джинсовой упаковке.

– Что это с ней?

– Ну не в тебя же влюбляться, – усмехнулась Рита. И немного подумав, спросила:

– Или в тебя?

– Ну, если только по-братски, – нашелся Миша.

– По-братски, – кивнула она, внимательно глядя на него. – А то как же?

Он тоже вернулся в зал ожидания, но Любы там не было. Возможно, подалась в рабочую зону – вслед за своим увлечением. Миша бухнулся в кресло перед телевизором. Не идти же искать Любу, в самом деле? Рита и без того уже подозревает неладное.

Люба вернулась сама, задумчивая, невеселая. Не вышло у нее со знакомством, не повелся московский красавчик на провинциалку.

– Ну что? – не без доли злорадства спросил Миша.

– Ничего… – косо глянула на него девушка. – И возле твоей машины ничего. И никого.

– Как это никого?

– Да так. Никому не нужна твоя машина… – Люба с обидой смотрела на него.

И сам Миша никому не нужен, мысленно продолжала она. Во всяком случае, ей он и даром не сдался.

– А этот?.. За кем ты там бегаешь?

В ответ Люба послала его к черту. Вслух ничего не сказала, но губами пошевелила.

Миша поднялся, через открытую дверь переместился в техническую зону. Из четырех рабочих мест занято было только два, остальные пустовали. Белая «Тойота» действительно была обделена вниманием, но возле «Мультивена» Миша увидел рыжеволосого парня в техническом комбинезоне. Механик стоял под поднятой крышкой, просунув голову глубоко в багажник.

– Ты что там делаешь? – возмущенно спросил Миша.

Парень вынырнул из багажника, повернулся к нему. В руке он держал вскрытую картонную коробку, из которой выглядывала пластиковая пленка.