Сто тридцать четвёртый "М"
Шрифт:
Говорю и подкидываю в руки "фитиля" радиопускатель от микромины в нагруднике самки Скайуокера.
Пара минут, пока реанимбригада 501-ого докомплектуется на земле, у нас есть. А ещё в армейских МЛА "пузырь" пилота изнутри ничем не закрыт. Хе-хе…
Система Мандалор. Планета Скарсус. Зал совета наблюдателей. Трое уже не неизвестных.
— Заседание президиума совета Ордена Склоненного Круга снова объявляю открытым. Итак, господа, что у нас на повестке, и где наш третий?
— Где-то на своей Кореллии, очевидно.
— Ну, пока идёт подключение, я хотел бы обсудить один момент, касаемо мандалорцев, меня немного беспокоит, а не дохрена ли у них теперь будет влияния в…
Голопанель над третьим креслом мигнула и включилась, открывая вид на заполошно накинутый в последний момент капюшон.
— Вы слышали новости?! — гаркнула голограмма.
— Что случилось?
— Канцлера с половиной сената завалили!!!
— Как… ко. Когда?!
— Только что!!! Я потом прилечу, тут кошмар творится!
— А… куда теперь КНС… и война в Галактике..? — оторопело спросил сидящий сбоку.
— В пизду Галактику!!! МЫ! ТЕРЯЕМ!! РЫНОК!!!
Изображение мигнуло и пропало.
— Прелестно. Ну, незначительное отклонение от планов, в принципе, было ожидаемым. Чего он так всполошился? Посмотрим новости?
— Пожалуй…
***
Башня Высшего Совета Храма джедаев. Корусант. Немного позже.
— Фитиль, успел? — гляжу на поднимающийся к окнам зала советов медэвак.
— Так точно, сэр, вот, — протягивает мне пульт.
— Точно не сработает?
— Никак нет, сэр. Хоть затыкайтесь.
— Молодец, хвалю. Так, бойцы, распределились, носилки за ручки, руки на стволы. Как только пристыкуется — ломимся внутрь как сумасшедшие и орём на них там, чтобы оружие бросали, пока не заткнутся. Готовы?
"Да, сэр, так точно, готовы…" — и всё вразнобой. Нервничают. Так не пойдёт.
— Вы чо булки расслабили, один рывок остался, мне нужны воины, а не кисель. Не слышу, мать вашу пробирку, вы готовы?
— ДА, СЭР!!!
Вот теперь хорошо. Медэвак откинул аппарель в воздухе. Оп, а там на нас стволами целая штурмовая группа таращится. Три сквада. За медиками прячутся. Щас орать начнут. Лишь бы стрелять не начали. Скайуокер первый, Амидала следом. Три метра, пилот выравнивает машину. Ближе. Блииижее…Ну, или грудь в крестах, или голова в кустах. Вскидываем стволы.
— Пошли!
А дальше мы просто втолкнули опешивших штурмовиков внутрь. Места там не дохрена, но не тесно. Как в грузовом самолете, только уже. Не делают тут так, как мы. Ну и не стрелять им тоже скомандовали — я слышу, как им пилот орёт "не стрелять", видать, за командира. Ну и они, значит, отступили немного, дав нам войти, потом ещё, ещё… Ну и орём друг на друга почти синхронно, держа на мушке, как стаи собак перегавкиваемся:
"А ну назад, твари! Назад! Оружие на землю! Стволы в пол! Бросили стволы! Я тебе говорю! Ствол вниз! Убери оружие! Убрать оружие нахрен! Ствол вниз, падла! Вниз ствол! Бросил, я сказал!"
А я без
— Кто у вас "глазами" работает?
— Ну я, — это один из на колено упавших штурмовиков. Ствол не опускает, что характерно.
— Значит, "там", — рукой с детонатором показываю вниз, — сейчас один сапёр боится дышать, чего и вам советует. Это правильно, парни. Кнопку отпущу — все сдохнем. — И убираю руку с детонатором за спину. — Провода на бронике видишь? — киваю головой на бронежилет на Амидале. — Увеличь, там тоже заряд, это чтобы вы не сомневались. Парни, если хотите жить — по правому борту на выход. Пилота вашего могу следом отправить, но он мне нравится. Гарантирую, что мы спустимся прямо здесь. Слышишь меня, Эппо? За периметр Храма мы не выйдем, сбивать не надо. Я тоже хочу жить. Парни, просто медленно выйдите по правой стороне борта. Я уже нервничаю. Рука дрогнет — и пиздец. Палец вспотел уже. Больше пяти минут не выдержу. Что встали? Ну! Ну?
— Коммандер Эппо просит передать, что вас собьют в случае вылета за периметр Храма. Приказ оцеплению передали. Можете попробовать, — это сказал уже другой штурмовик. — Выходим.
Мееедленно, как по тонкому льду, они потянулись на выход. Сейчас до них дойдёт, что мы тоже не хотим умирать, и им самим, в принципе, по-любому терять нечего. Стволы не опускают. Мы тоже. Опасный момент, на самом деле. Дрогни у кого рука — мы просто перестреляем друг друга. Их останавливает приказ начальства, начальство останавливает Скайуокер и мины. Хрен его знает в каком положении они взведены и взведены ли. Может, его уроним и "бум!". Ну и я с детонатором. Сука, страшно. Страшно, бляаать… Вышли.
— Пилот, закрой аппарель! — кричу.
И с облегчением отмечаю, как она поползла вверх, отсекая нас от прицелов штурмовиков. И только сейчас замечаю, что в салоне остался один из легиона, и он с медицинскими полосками. То-то мои мыши в тот угол целились.
— Я не вооружен. Я медик, не стреляйте, — поднял он руки. — Я здесь, чтобы оказать помощь.
— Один? — это Басмач не удержался.
— Ещё двое вышли.
Вытаскиваю руку с детонатором из-за спины, чтобы он видел зажатую кнопку.
— Проверьте его, пусть оказывает помощь, хрен с ним, перехвати ручку, я к пилоту.
И пока мои осторожно кладут носилки, срываюсь в "пузырь". Четыре шага, кабина пилота. Висим, где встали. Теоретически штурмовики могли зацепиться лебёдками за корпус, и мне это нафиг не надо.
— Ну, что, командир, давай-ка сядем.
— Куда? — а он спокоен, как удав.
— А в любой ангар сбоку. Знаешь ангары техкорпуса?
Кивает.
— Вот туда и садись. Нас же слышат?
Опять кивает.