Сто тридцать четвёртый
Шрифт:
Высота сто, пора подтормаживать, вскидываю голову вверх, пытаясь определить, что на меня может упасть сверху, и такт-шлем послушно подсвечивает датчики расходящихся одуванчиком бойцов.
Прыгнули не мы одни, что печально. Остаться ТУТ без транспорта - это приговор, хотя где-то рядом должен быть форпост КНС, а, значит, и платформа с репульсорами и хотя бы одноместными STAP, другой вопрос - что теперь со всем этим дерьмом делать?
Ноги выносят корпус свечкой вниз, срабатывают тормозные тяжи реактивного ранца. С момента прыжка прошло от силы десяток секунд. Рывок торможения, пару секунд перегрузки привычно уже бьёт в ноги. Отключаю джетпак, вставая на снег,
Зашибись, блять.
Интересно, как могло быть хуже?
Словно в издёвку ответом на этот не высказанный вопрос сверху в паре метров спереди от меня с треском втыкается боком отстреленная боковина LAAT, а через секунду в неё падает и, ударяясь, отлетает за пределы видимости чья-то перерубленная от плеча до пояса наискосок верхняя часть тела клона в белой броне. Справа слышится взрыв, приглушенный порывами ветра, снег моментально забил фильтры шлема.
На датчике температуры минус тридцать девять. Методично пытаюсь вытащить ноги из каши и, загребая руками по корке свежего наста, накрытого гуляющими перьями свежего снега, пытаюсь добраться до спасительной сейчас, торчащей под углом, боковушки. Взрыв в воздухе по траектории падения - это всегда град осколков, которые со свистом сейчас начинают сыпаться на голову. Стоило только догрести полуползком до края боковины, как в неё ударилась чья-то обгоревшая нога.
Останавливаюсь, пережидая град осколков, тарабанящих в панель с частотой автоматной очереди разными по гулкости звуками, попутно включая радиопеленг с передатчика нашей разбившейся канонерки. Двести метров вперёд и влево на тридцать градусов.
В такие моменты мозг отключается, как правило, предоставляя телу работать набором вбитых в голову инструкций и опыту тренировок. Хотя бы потому, что если сейчас осознать в полной мере произошедшее - сознание будет затоплено страхом и отчаянием, а это сейчас недопустимо. Нас всех учили сохранять хладнокровие, но оставаться просто тренированным и наученным и быть таким - огромная разница.
Так вот, клонов - учили. А у меня - опыт.
Режим радиомолчания прерывать нельзя. Но не говорить - не значит не оставаться на связи, и приземлившиеся сейчас выжившие включают интеркомы шлемов на общем канале, из-за чего в левом верхнем углу визора постоянно ползёт бегунок с табличкой-списком личных номеров. Считать некогда. Надо ждать. Мигнула и погасла точка связи с кораблём. Они знают, что кто-то выжил.
Звездопад прекратился, надо грести в сторону канонерки и экономить ранец, топливо в нём не бесконечное, хотя у шахтёров можно будет заправиться. Добраться бы до них ещё.
Описывать путь до LAAT-а смысла не вижу - двести метров, полчаса и дикая усталость. Выжили почти все. Короткий взгляд в кабину обнаружил размазанного тонким слоем и зажатого креслом и рёбрами корпуса пилота. Шлем треснул, и из трещины на остатки приборов смотрел выкатившийся и уже покрывшийся инеем глаз. Страшная, но мгновенная смерть. Надеюсь, ты не мучился.
Гонять народ смысла нет, где джедайка - понятия не имею, интеркомы работают, но благоразумно молчат. Что-то не так. Бойцы ждали меня, молчаливый комвзвод TU 00-41 уже выколупал из разбитых ящиков запасы энергоячеек и чудом сохранившуюся палатку.
Включаю вокодер.
– Бойцы, слушай мою команду. Сейчас, в шторм, нас искать не будут. Судя по данным телеметрии, дальше плато переходит в подъём и упирается в скальный выступ в четырёх километрах отсюда. Выдвигаемся туда. Снаряжения для такой погоды у нас нет, поэтому предлагаю дождаться информации с шаттла со спидерами - он заходил
Молчаливые бойцы через усталость потянулись цепочкой разбирать чуть коптящий корпус, пытаясь разворошить то месиво, в которое превратились контейнеры с припасами.
Поддоспешник покрывался наледью, снежный кисель замерзал на кромках брони и мешал двигаться. Система климат-контроля безбожно жрала энергию на поддержание оптимальной температуры тела в доспехе.
Надеюсь, нас подберут по дороге, если будет кому.
Сам же сажусь в снег, приваливаясь к покорёженному боку замявшейся от удара канонерки. Надо отдохнуть и настроить такт-дэку. Всех включивших персональные импульсные передатчики я смогу видеть в радиусе ста метров, быстро произвожу настройку, отстранённо замечая, что мы недосчитались двоих. Их отличие от тактических - именно в предназначении и радиусе действия. Это - спасательный вариант, слабый импульс которого можно отследить на небольшом расстоянии на частотах, которые пока что, как я надеюсь, только у аппаратуры ВАР. Его задача - передать на ближайшую дэку коммандера или ближайший пролетающий мимо челнок сигнал, что боец ранен или нуждается в помощи, не забивая эфир матюгами и криками. Тактический же просто использует другую частоту, но и потребляет больше, поскольку радиус у него уже под полкилометра.
Учитывая появившиеся точечки на проекторе - в радиусе сотни метров от нас никого нет. Прелестно. Надо восстановиться и постараться не использовать много боевой химии. Я, как обладатель более мощной модификации брони - катарна, пойду первым, пробивая дорогу для всего взвода, и очень надеюсь, что мои мышки думают аналогично.
Как не прискорбно это осознавать, но высадка всё-таки состоялась. Тот факт, что теперь нам не хватает всего, и выполнение миссии под вопросом - не мешает действовать, согласно инструкциям, отработанным ещё до сборов на Корусанте.
Если нет связи с генералом, или она погибла - мы превращаемся в группу диверсантов в глубоком тылу врага и, по возможности избегая жертв среди гражданского населения, портим врагу всё, до чего можем дотянуться. И так до тех пор, пока нас или не перебьют, или не заберут отсюда нахрен. Чтобы попытаться связаться со всеми и получить хоть какие-то инструкции - надо добраться до ближайшего населенного пункта, и уже под прикрытием их станций связи - выяснить оперативную обстановку. Сейчас же мы вышли на, так сказать, оперативный простор, и похрену, что простор этот аж на полюсе, в жопе мира этой планеты. LAAT вмещает до тридцати бойцов плюс груз.
Нас с легким перегрузом утрамбовался целый взвод в тридцать пять клонов и я. Минус двое, пропавших при прыжке. Арифметика такова, что из двадцати двух канонерок с бойцами и тройки шаттлов с техникой - хоть кто-то, но должен был остаться в строю.
Спускались, из моего батальона, рота Заура, Дэнча, из сторонних - рота Грома и рота Фары с техникой на транспортных шаттлах. Рвануть так мог только транспорт со снарягой Грома, взрывчатки там было дохрена. Мои шли впереди и в хвосте, целы. Ребята Грома в серединке вместе с джедайкой, значит, шансов имели не очень много. Фара с техникой двигался значительно выше на случай как раз вот такой внезапной атаки, значит, его ребята должны, как минимум, по спуску начать прочёсывать плато, подбирая выживших.