Сто великих операций спецслужб
Шрифт:
Два года с остатками своего корпуса генерал Абрамов скитался по Турции, а затем перебрался в Болгарию и осел в Софии. Там Его превосходительство генерал-лейтенант Абрамов через некоторое время возглавил 3-й (балканский) отдел Русского общевоинского союза и одновременно стал одним из заместителей его руководителя.
Вскоре скончалась жена генерала, и Абрамов решил вывезти своего двенадцатилетнего сына Николая из Советской России. Однако бабушка, с которой Николай в то время жил, наотрез отказалась отпускать внука в чужую страну Да и сам Николай не захотел расставаться с Россией.
После окончания в 1926 году средней
К 1930 году перед Иностранным отделом ОГПУ со всей остротой встала задача по непосредственному проникновению в РОВ С, причем в одно из его штабных подразделений. Ведь именно там находились сведения о действующей в СССР агентуре, а также о формах и методах ее подготовки и вывода в Советский Союз. Одним из таким подразделений безусловно являлся расположенный в Софии 3-й (балканский) отдел РОВС.
Далеко не каждый сотрудник внешней разведки подходил для решения этих задач. Руководство Иностранного отдела ОГПУ вело активный поиск и изучение лиц, которые в силу сложившихся обстоятельств смогли бы проникнуть в центральные органы РОВС. Выбор пал на Николая Абрамова — сына руководителя софийского филиала организации.
Видный советский разведчик Дмитрий Федичкин, принимавший в то время непосредственное участие в подготовке Абрамова к выводу за границу, позднее вспоминал: «Руководство ОГПУ решило направить Николая в Болгарию. Он был предан Советской власти, мужествен, инициативен. Его появление в Софии не должно было вызвать подозрений. Вполне резонно, что после смерти матери и бабушки, став самостоятельным, Николай пожелал воссоединиться со своим отцом.
Но тут возникла очень серьезная нравственная проблема: сын против отца.
Можно привести множество примеров, когда дети не разделяют взглядов своих отцов, поступают вопреки их воле. Но тут было совершенно другое: чтобы обезвредить антисоветские действия РОВ С, Николай должен был скрывать от отца свое истинное лицо. По этому поводу у нас, причастных к этой операции, шли бурные дебаты. Одни говорили, что неэтично, безнравственно побуждать сына скрытно действовать против родного отца. Другие стояли на совершенно противоположной позиции: ничего безнравственного тут нет! Сын защищает свое отечество от происков врага, сбежавшего за кордон. И совсем неважно, что врагом этим оказался родной отец.
— Успокойтесь, товарищи, — сказал заместитель начальника разведки Артур Артузов. — Надо прежде всего выяснить, что думает по этому поводу сам Николай Абрамов. Я поеду к нему.
И Артузов поехал в Севастополь, где в то время проживал Николай. Молодой человек с вполне понятным волнением слушал представителя внешней разведки. Артузов рассказал
— Я вас не тороплю, подумайте хорошенько, — подчеркнул Артузов. — Только вы можете решить, хватит ли у вас мужества и выдержки, чтобы, живя в одном городе, в одном доме с отцом, действовать против его воли, замыслов, планов. Мы неволить не станем и никаких претензий к вам иметь не будем. Но если согласитесь, буду рад видеть вас в Москве.
…Через несколько дней Николай выехал в Москву. Артузов вновь встретился с молодым человеком и имел с ним еще один большой разговор».
В 1930 году Николай Абрамов стал сотрудником Иностранного отдела ОГПУ. Он прошел соответствующую разведывательную подготовку с учетом будущей заброски в Болгарию и получил оперативный псевдоним «Ворон».
Николая направляли в Софию с очень серьезным заданием. Ему предстояло проникнуть в РОВС, вскрыть его антисоветские планы, парализовать и предотвратить, насколько возможно, его практическую подрывную деятельность. Он не скрывал перед своими кураторами из Центра, что не хотел бы бороться лично против отца, как человека, а намерен попытаться повлиять на него, чтобы тот снизил свою антисоветскую активность.
В октябре 1931 года Николай Абрамов был выведен за кордон. Он был устроен матросом на советское судно дальнего плавания «Герцен». Совершавший регулярные рейсы в Гамбург пароход был приписан к Ленинградскому порту, где Николая никто не знал. Во время первого же своего заграничного плавания Абрамов сошел на берег в Гамбурге и на борт «Герцена» уже не вернулся. Из Гамбурга он через Берлин добрался до Софии.
Вскоре Николай был тепло встречен отцом и его ближайшим окружением. Он объяснил им, почему бежал из Советского Союза: оставаться там сыну белого генерала, одного из руководителей антисоветской организации, было опасно.
С первых дней пребывания в Софии 22-летний разведчик приступил к выполнению задания Центра. При помощи отца и его сподвижников он быстро внедрился в белоэмигрантские круги. Николай тщательно изучал балканский филиал РОВС и его боевую группу, возглавляемую капитаном Фоссом. Систематически в Москву поступали копии документов, проходивших через капитана Фосса и генерала Абрамова. Позже Абрамов-младший принимал непосредственное участие в компрометации активного антисоветчика журналиста Ивана Солоневича.
Начав разведывательную работу в одиночку, Николай в дальнейшем создал работоспособную группу, которая полностью контролировала деятельность основных белоэмигрантских организаций в Болгарии.
Существенную помощь разведчику оказывали, в частности, его жена Наталья, русская эмигрантка, вышедшая за него замуж в 1933 году, и ее мать Александра Семеновна — врач-стоматолог. Как врач, Александра Семеновна общалась со многими руководящими сотрудниками софийского филиала РОВС и из их рассказов узнавала многое о делах и планах организации. Квартиру стоматолога советская разведка начала использовать в качестве явки. Время от времени в ней появлялись приезжавшие в Софию из стран Западной Европы связные. Через них передавались в Центр важные сведения.