Стокер и Холмс. Механический скарабей
Шрифт:
Я выпрямилась и взглянула на письмо, будто это была сама мисс Холмс. Нет. Я подхожу для этого не меньше, чем она. А возможно, даже больше.
Я не позволю этому неуклюжему мозгоклюю передо мной выделываться.
Быстро написав ответ мисс Холмс, я не могла не улыбнуться. Я, может, и предпочла бы заняться чем-нибудь другим, вместо того чтобы ждать, пока Пеппер сделает мне прическу, а потом вести пустые разговоры в комнате, полной людей, которых я не знала и не хотела знать, но Мине Холмс эта перспектива явно нравилась еще меньше, чем мне. Из нашего вчерашнего разговора стало ясно, что она не знает никого
Когда в восемь часов вечера мисс Холмс забралась в мой экипаж, мое нелестное представление о содержимом ее шкафа резко изменилось. Ее платье было одним из самых великолепных примеров современной моды. Раньше я такой одежды никогда не видела.
Приталенный лиф и широкая юбка из бархата и шелка представляли собой чередование глубокого шоколадного и золотисто-ржавого цветов. Рукава, пышные у плеч, суживались, переходя в длинные перчатки без пальцев, которые оканчивались мыском у ее среднего пальца. От локтя до запястья их украшали коричневые и рыжеватые кружева, пуговицы и изображения цветов, а внутреннюю часть покрывали крохотные шестеренки. Короткий коричневый кожаный корсет был надет поверх лифа платья в соответствии с новым стилем, который только-только входил в моду. Интересно, был ли у нее еще один под одеждой? С одной стороны корсета свисали четыре цепочки и подходящие к ним часы, а другую украшали два небольших кармашка. Спереди к лифу платья была приколота чудесная брошь в виде стрекозы с двигающимися крылышками, которые издавали приятное жужжание, а само тело насекомого состояло из вращающихся шестеренок.
Мисс Холмс была не просто одета по последнему слову уличной моды. Эта неуклюжая девушка сделала что-то со своими волосами, из-за чего стала казаться еще выше, но это только придало ей грациозности. И даже ее клювоподобный нос, казалось, уравновешивала копна каштановых волос, украшенных лентами и декоративными часовыми механизмами, превращающими все это в аккуратную, но замысловатую прическу. Не могу сказать, что мое собственное платье было плохим. Отвечая последним веяниям викторианской моды, оно состояло из узкой юбки, сшитой из легкого тонкого материала чуть светлее, чем у мисс Холмс. На нем было большое количество слоев холодного розового оттенка, подхваченных темными розетками и собранных в аккуратный турнюр в нижней части спины. Однако самой важной деталью моего платья являлось то, что под всеми этими пышными слоями розовой ткани мои юбки имели незаметные разрезы. На это меня вдохновила Пеппер. К тому же это было удобно для человека моего призвания.
– Что-то не так, мисс Стокер? – спросила мисс Холмс, притрагиваясь к своей голове, будто стараясь убедиться, что ее прическа не развалится.
Мы сидели в экипаже, и Мидди, мой водитель, ждал указаний.
– Нет, – ответила я, заметив связку ключей, свисающую с края ее корсета.
Я была уверена, что они предназначались лишь для украшения, а не для практического применения, но даже такому приверженцу традиций, как я, ключи показались весьма искусными. Я моргнула и высунула голову в маленькое окошко, чтобы назвать Мидди адрес, а затем села обратно на свое место.
– Вы уверены? – переспросила мисс Холмс и посмотрела вниз, приглаживая пышные юбки.
Даже при таком скудном освещении я увидела жесткий кружевной кринолин черного цвета, выглядывающий из-под шелестящего материала, а также намек на элегантные туфли с медными носками.
– Вы думаете, мое платье… Я не была уверена, что надеть, – призналась мисс Холмс.
Она подняла нос и умудрилась посмотреть на меня сверху вниз, несмотря на то что мы обе сидели.
Мисс Мина Холмс нервничала. Это было поучительным открытием и уменьшило чувство… чего бы то ни было, что заставляло меня испытывать дискомфорт в ее обществе.
– Вы зря переживаете, – честно ответила я. – Ваше платье просто потрясающее. Уверена, молодые люди будут от вас без ума.
– Возможно, но это не имеет значения. Сегодня вечером у нас есть другие дела.
Несмотря на резкие слова, ее пальцы, играющие с пуговицами на рукаве платья, расслабленно легли на колени.
– Да, безусловно. А пока что вы могли бы ввести меня в курс дела относительно того, что вы и мисс Адлер сегодня обнаружили, – предложила я нейтральным тоном.
Однако мне пришлось добавить:
– Приношу свои извинения за то, что не присоединилась к вам в музее. Я допоздна была занята охотой на вампиров и поэтому долго спала этим утром.
Я не стала упоминать о том, что ни одна из дам не связалась со мной относительно времени или места встречи, так что, должно быть, мисс Холмс с утра первым делом нанесла визит мисс Адлер.
– О, – удивленно произнесла она, – наверное, тяжело не ложиться до поздней ночи, а затем просыпаться вскоре после рассвета. Я не думала, что нежить все еще представляет угрозу.
Я стиснула зубы. Нет, угрозы больше не было, но ей не стоило мне об этом напоминать. Как и о том, что я потерпела неудачу в тот единственный раз, когда столкнулась с вампиром.
– Причина, по которой нежить больше не представляет угрозы, – такие люди, как я, которые гарантируют, что этого не произойдет.
– Верно.
Я решила сменить тему:
– У меня возникли некоторые трудности с тем, чтобы выйти сегодня вечером из дома без сопровождения. Вам было не сложно получить разрешение поехать на бал?
– Разрешение? – переспросила мисс Холмс и усмехнулась. – Мой отец редко переступает порог нашего дома, и даже если он вдруг решит переночевать в своей кровати, то вряд ли заметит, дома я или нет. Безусловно, это потому, что он очень занят, помогая правительству в министерстве внутренних дел. И он много времени проводит в офисе или в своем клубе.
– А ваша мать тоже не возражала? – поинтересовалась я.
Мне, например, пришлось солгать Флоренс, что я собираюсь сходить на мюзикл у Тайлингтонов. Если бы она узнала, что я собралась на бал у Косгроув-Питтов, который был настоящим событием сезона, ничто не удержало бы ее дома. Поэтому, когда две недели назад пришло приглашение, я сразу же его спрятала.
– Моя мать нас покинула.
Интонация мисс Холмс заставила меня отвлечься от мыслей о дорогой моему сердцу, но очень практичной Флоренс.
– Покинула? Вы имеете в виду – умерла? Или…
Я замолчала.
– Она бросила нас с отцом год назад, – пояснила мисс Холмс, изо всех сил стараясь говорить безразлично. – Видимо, ей все равно, что я делаю и куда иду. И даже в большей степени, чем моему отцу.
Она подвинулась, шелестя юбками, и села преувеличенно прямо.