Стокгольмский синдром
Шрифт:
– Знаешь, милая, я бы сейчас на твоем месте беспокоился не о Хейли, - сказав это, Клаус припал губами к шее Кэролайн, оставляя жесткий и мокрый поцелуй. Девушка задрожала. Руки Клауса сильно сжимали руки Кэролайн, наверняка оставляя синяки на нежной коже. Из глаз Кэролайн потекли ручейки слез.
– Не надо, - тихо, с мольбой в голосе произнесла Кэролайн, - ты пьян, Клаус, пожалуйста.
– Тсс, - прошептал Клаус и коленкой раздвинул ноги девушки, - просто подчинись, девочка моя.
Кэролайн не помнила, как Клаус смог стянуть с нее одежду, оставляя полностью обнаженной. Она не помнила и то, как он властно вошел в нее, целуя шею и грудь, оставляя красные засосы.
Она
– Я тебя ненавижу, - прошептала Кэролайн, когда последним резким толчком Клаус кончил прямо в нее. Он посмотрел ей в глаза, а потом его губы искривились в полу-улыбке полу-усмешке.
– Мне плевать, - ответил Клаус и скатился с Кэролайн. Он быстро оделся, а потом, собрав вещи девушки с пола, швырнул их на кровать. Кэролайн все еще лежала совершенно без движений и смотрела в потолок.
– Оденься. Вечером ты должна спуститься на ужин, у нас будут гости.
– Я не сделаю ни шага из этой чертовой комнаты, - прохрипела Кэролайн, и Клаус уже около двери странно посмотрел на нее.
– Сделаешь, если не хочешь повторения того, что только что произошло, сегодняшней ночью, - на этих словах Клаус быстро вышел за дверь. Кэролайн закрыла глаза надеясь на то, что Бог смилостивится над ней и заберет ее раньше положенного. Желательно прямо сейчас.
========== 10. Одержимость ==========
Кэролайн пролежала в кровати еще час как минимум. Ее тело отказывалось ей подчиняться, хотя следы от пальцев Клауса на ее коже болели намного меньше, чем сердце. Грудная клетка была словно объята огнем, и Кэролайн чувствовала словно задыхается.
Все, о чем она могла думать - это побег или смерть. Никогда раньше Кэролайн так явно не думала о том, что хочет умереть. Внутри нее все бушевало от того, что умереть - значит сдаться, но бороться она не хотела. И не могла. Во всяком случае сейчас. Тем не менее, ей нужно было встать, нужно было дойти до ванной и смыть с себя такой явный запах Клауса. Кэролайн ощущала себя грязной, порочной, отвратительно ничтожной.
Превозмогая боль в теле и желание немедленно сдохнуть, Кэролайн смогла сесть на кровати. Она с трудом встала, притянула рукой обычный деревянный стул и с его помощью доковыляла до ванной комнаты. Кэролайн включила свет и тут же поняла, что зря. В большом зеркале рядом с раковиной отразилась бледная, испуганная девушка с четко видимыми засохшими дорожками слез на щеках. На плечах и бедрах были видны красные следы от пальцев. Кэролайн была почти уверена, что останутся синяки. Но больше всего ее покоробил взгляд девушки в зеркале: пустой, тусклый, ничего не выражающий. Когда-то ярко светящиеся голубые глаза сейчас казались почти серыми и безжизненными. Кэролайн подумала, что выглядит так, словно Клаус буквально высосал из нее жизнь, забрал все, что придавало силы жить и, собственно, все, что у нее было: балет, друга, гордость.
Не в силах больше смотреть на свой вид, Кэролайн быстро схватила мыльницу и со всей силы швырнула в зеркало. Раздался глухой стук, но стекло лишь немного поцарапалось. Все тщетно.
Кэролайн опустилась на пол и снова заплакала. Она уткнулась лицом в свое же плечо и беззвучно закричала. Крик застревал в горле, слезы и не думали прекращаться, а глаза болели от того, как сильно Кэролайн жмурилась.
Сколько времени прошло, Кэролайн не знала, но в какой-то момент она почувствовала горячие руки на своей коже и тут же вздрогнула. Даже при желании она теперь никогда не сможет забыть эти прикосновения. Внутри все вспыхнуло от ужаса и отвращения.
– Давай, малыш, вставай, - тихо произнес Клаус и буквально силой поднял Кэролайн на ноги. Она все еще не открывала глаза, словно надеясь, что если не будет смотреть на него, то Клаус исчезнет, как ночной кошмар.
Тем временем Клаус хмуро оглядел бледное лицо девушки, его взгляд зацепился за красные следы на ее бедрах, и он отвел свой взгляд. Клаус осторожно, почти нежно, поднял Кэролайн на руки и понес в душевую кабину. Девушка все еще была обнажена, и Клаус посадил ее прямо на пол душевой. Он быстро снял с себя футболку, но джинсы оставил. Кэролайн все еще бесшумно плакала и словно и не собиралась открывать глаза. Клаус не мог ее в этом винить. Он включил теплую воду и снова поставил Кэролайн на ноги. Она тихонько всхлипнула, но Клаус не обратил на это внимание. Он потянулся к шампуню, чтобы вылить немного содержимого себе на ладонь.
Вода щедро поливала их, и Клаус скривил губы, потому что джинсы стали неприятно прилипать к телу. Тем не менее, он прислонил Кэролайн к спиной к стене и ласковыми движениями начал мылить ее мокрые волосы шампунем. Потом он точно также растер гель для душа по ее коже. Кэролайн ничего не говорила, не сопротивлялась, не вздрагивала больше, словно ей действительно стало все равно, что он сейчас с ней собирался делать. Лишь губы девушки были сжаты в тонкую линию, и глаза все еще закрыты.
Клаус хмуро убедился, что полностью намылил тело Кэролайн и ее волосы, он направил струю душа исключительно на нее смывая пену. Кэролайн задрожала, хотя вода не была холодной. Клаус уловил то, как ее тело покрылось мурашками, и немного покрутил кран, чтобы сделать воду действительно горячей. С губ Кэролайн сорвался вздох, и Клаус понял, что все делает правильно.
Когда он вынес Кэролайн из душевой и поставил ее на пол ванной комнаты взглядом ища полотенце, она наконец открыла глаза. Кэролайн смотрела на то, как он нашел в шкафчике большое мягкое полотенце, а потом осторожными движениями начал вытирать ее тело от воды. Она обездвижено подчинялась каждому его движению, словно была тряпичной куклой. Внутри все также жгло огнем, но от ощущения свежести на теле стало немного, но лучше. Кэролайн не понимала, что Клаус делает, - он так осторожно и нежно помог ей принять душ, а сейчас спокойно поднял на руки и понес к гардеробу, видимо, чтобы одеть.
Кэролайн внутренне истерично рассмеялась. Неужели он действительно будет ее одевать? Небось еще и выберет то, что по его мнению, будет хорошо на ней смотреться во время ужина? Словно она действительно его марионетка, а он - кукловод.
– Я же живая, - вырвалось у Кэролайн, и Клаус быстро посмотрел ей в лицо. Он заметил искру злости в ее взгляде, но она исчезла также быстро, как и появилась. Взгляд оставался пустым.
– Я знаю, - ответил Клаус и усадил в кресло рядом со шкафом. Он бессистемно начал открывать один ящик за другим, пока не нашел то, что нужно. Кэролайн подумала, что, видимо, одежду выбирал для нее точно не он.
Тем временем Клаус достал красивое нижнее белье из шкафчика и аккуратно приподнимая ноги и саму Кэролайн одел на нее трусики и с какой-то нервозностью застегнул бюстгальтер. Нижнее белье было действительно красивым: нежно персиковый цвет, кружева, атласные вставки. Будь Кэролайн в состоянии, то она бы оценила их красоту.
Следующей на очереди оказалась легкая хлопковая пижама. Никаких сексуальных пеньюаров - просто мягкие штаны и футболка с рукавом 3/4. Кэролайн чуть удивленно позволила Клаус одеть себя полностью. Он надел на нее еще и теплые носочки, и только потом снова поднял на руки и отнес на кровать.