Столетняя война

Корриган Гордон

Эдуард III не собирался давать французам решительное сражение. Он намеревался совершить chevauch'ee (грабительский конный рейд), сопровождавшийся быстрым передвижением по вражеской территории с нанесением максимально возможного ущерба противнику. Во время рейда англичане намеревались разрушить города и укрепления, сжечь урожай, изъять местные ценности и истребить непокорных, посчитав, что эти акции ослабят французскую экономику, хотя бы за счет уменьшения налоговых поступлений. Террор мог вынудить население изменить своему монарху и принять условия англичан. Не ожидая встретить в Нормандии должного сопротивления, Эдуард, видно, решил, что разрушительным рейдом подорвет репутацию Филиппа VI, неспособного защитить своих подданных. В те времена подобные рейды (правда, с привлечением меньших сил) были обычным делом. Сначала участники рейда, захватив

участок вражеской территории, организовывали на этом месте опорный пункт, а затем совершали набеги в глубь местности, чтобы организовать новые опорные пункты и продолжить бесчинства. В случае приближения неприятельской армии они возвращались в порт высадки, чтобы уйти восвояси.

Эдуард намеревался дойти от Нормандии до Понтье, английского графства в устье Соммы, а затем, в зависимости от действий французов, вернуться в Англию или пойти во Фландрию, где рассчитывал на благорасположение местных жителей. В те времена не видели большой разницы между солдатами и другим мужским населением неприятельской стороны, ибо большая часть мужчин могла быть призвана в армию. Также стоит отметить, что если между дворянами противоборствовавших сторон в те времена еще сохранялся налет прежних рыцарских отношений, то люди более низкого социального положения рассчитывать на сочувствие к себе почти не могли, а о крестьянах, которых военные действия доводили до нищеты, вообще не думал никто – ни французы, ни англичане.

18 июля английская армия в полном составе вошла в Валонь, город, находившийся в одиннадцати милях от места высадки, а затем направилась в Карантан. Преодолев еще одиннадцать миль, англичане уткнулись в Дувр, но единственный мост через реку оказался разобранным. Пехота и конница могли без труда переправиться на другой берег, но для обоза, перевозившего предметы снабжения армии, продовольствие, фураж и захваченную добычу, была необходима надежная переправа. Нормандские мосты строили с каменными опорами и деревянным настилом, который при надобности быстро и легко разбирался, зато и его реконструкция не занимала долгое время, и потому английская армия вошла в Карантан и, значительно пополнив продовольственные запасы, предала город огню, хотя, по некоторым свидетельствам, Эдуард возражал против разрушения города. На следующий день англичане подошли к Виру, чтобы, перейдя реку, войти в Сен-Ло. На этот раз мостов было несколько, но опять без настила. Починив один из них, англичане 22 июля вошли в Сен-Ло, где, захватив тысячу бочек с вином, снова взялись за факелы. На сей раз Эдуард даже не сделал попытки спасти город от гибели, ибо еще при вступлении в городские ворота пришел в неистовство, увидев насаженные на пики головы трех нормандских дворян, перешедших на его сторону, но затем попавших в плен к неприятелю. В стане противника их, конечно, посчитали изменниками, но, по разумению Эдуарда, они не изменяли своему законному королю, то есть ему, да и в любом случае не подобало казнить пленных рыцарей.

Байе, следующий город на пути английского войска, избежал участи разрушенных неприятелем городов: представители горожан встретились с Эдуардом и согласились на вассальную зависимость от английской короны. 25 июля английская армия подошла к Кану (превышавшему количеством населения любой английский город, за исключением Лондона), преодолев двадцать миль за семь дней, – довольно быстро, если учесть, что по пути грабила окрестные поселения. Впрочем, к Кану подошли только конники, а те, кто шел пешком, отстали. Кроме того, Эдуард послал часть пехотинцев на помощь флоту, который двигался следом за армией вдоль побережья. По пути англичане время от времени высаживались на берег, грабили и сжигали прибрежные усадьбы, деревни и фермы, опустошая нормандское побережье от Шербура до Уистреама. Эдуард стремился разрушить морскую мощь Франции на побережье Ла-Манша и захватить как можно больше добычи. Не забывали о военной добыче и простые солдаты, что привело к тому, что около ста кораблей, набитых награбленным до планшира, несмотря на приказ идти вдоль побережья Нормандии, поспешили вернуться в Англию, где флотские и оказавшиеся на борту пехотинцы надеялись выручить хорошие деньги.

В отличие от взятых англичанами городов Кан имел комплекс фортификационных сооружений. В центре стоял замок Вильгельма Завоевателя, мощная, возвышавшаяся над городом крепость, а сам город окружала построенная в одиннадцатом веке крепостная стена, правда, разрушенная в некоторых местах. Примерно в восьмистах ярдах от замка, но по разные стороны от него (на северо-востоке и на юго-западе), находились две обители – женская и мужская (место

захоронения Вильгельма Завоевателя). Торговый центр города и наиболее богатый район располагались в шестистах ярдах от замка, на острове Сен-Жан, омывавшемся реками Орн и Одон и их рукавами. Эти реки существуют и ныне, вот только направление их русел стало другим: большая часть Одона в пределах Кана теперь находится под землей, а рукава давно пересохли. Там, где Одон протекал в черте города, теперь тянется Рю-дез-Алье. На этой улице находится церковь Святого Петра, раньше стоявшая на берегу ушедшей под землю части Одона. В то время через Одон возле церкви был перекинут мост Святого Петра. На острове Сен-Жан с юго-востока на северо-запад пролегала дорога (нынешняя улица с тем же названием, что и остров). В 1845 году в южной части острова на берегу Орна построили порт Басен Сен-Пьер.

Из городов, захваченных англичанами, в Кан хлынули беженцы, а когда английская армия вошла в Фонтене-ле-Пенель (к востоку от кантона Тийи-сюр-Сель) и находилась в двенадцати милях от Кана, в гористой местности (на которой в 1944 году британскую армию постигла явная неудача), констебль Кана, командир местного гарнизона, решал, что предпринять. Его гарнизон насчитывал 1200 солдат – конников, пехотинцев и арбалетчиков из Генуи. Решив, что с таким составом весь город не удержать, он собрался защищать только замок и остров Сен-Жан. В самом деле, городская крепостная стена, местами обваленная, не могла служить серьезным препятствием для противника, а у констебля не было сил, чтобы защитить все проемы. Не стал констебль оборонять и обе обители, хотя те имели крепкие стены.

Констебль разделил гарнизон на две части: двести конников и сто арбалетчиков были отряжены на защиту замка, а остальной состав гарнизона отправился на остров Сен-Жан, чтобы держать оборону вместе с местными добровольцами. Чтобы не пустить неприятеля на остров Сен-Жан, констебль, ожидая наступления англичан с юго-востока, распорядился неподалеку от замка, на северо-востоке, соорудить баррикаду, и ее возвели из перевернутых крестьянских повозок, церковных скамей и камней, привезенных с участков, намеченных для застройки. Баррикада была предназначена для того, чтобы не допустить англичан на мост Сен-Пьер. В то же время на Одон в район замка привели и поставили на якорь несколько барж с арбалетчиками на борту. Ночью к городской стене Кана подошел профессор теологии августинец Джеффри из Малдона и передал горожанам послание Эдуарда, в котором король пообещал сохранить жизни жителям Кана и не подвергать разрушению город, если он сдастся без боя. Городской совет Кана отверг предложение английского короля, а епископ Байе, находившийся в замке, в сердцах разорвал послание. В результате несчастный Джеффри оказался в тюрьме.

Английская армия, разделенная Эдуардом на три части, подошла к Кану утром. Король хотел провести разведку, чтобы спланировать захват города, но солдаты принца Уэльского, номинально возглавлявшего авангард, подойдя к восточным воротам Кана, с удивлением обнаружили, что ворота оставлены без защиты. Беспрепятственно пройдя внутрь, солдаты вскоре определили, что город пуст, а гарнизон города и большинство жителей перешли на остров Сен-Жан. Тогда граф Уорик (вероятно, советник принца Уэльского, но фактически командир английского авангарда) ввел в город дополнительное число подчиненных, но солдаты первым делом принялись грабить и жечь оставленные жителями дома. Остановить их граф не сумел.

Продвинувшись дальше, англичане наткнулись на баррикаду, защищавшую мост Сен-Пьер. Начался бой с французами. Тем временем Эдуард, поднявшись в захваченную англичанами мужскую обитель стал с высоты обозревать город. Заметив, что у моста завязался бой, Эдуард послал к Уорику вестового с приказом немедленно отступить. Король собирался координировать действия армии. По приказу Уорика трубач протрубил «отступление», но приказ не был выполнен, и тогда граф, руководствуясь принципом «если невозможно остановить, примкни», ввел в бой все свое войско.

В это время года Одон был мелководным, и стрелки из лука и валлийские копьеносцы начали переходить реку вброд и атаковать арбалетчиков, располагавшихся в баржах у противоположного берега. Французы, защищавшие мост, опасаясь нападения с тыла, устремились на остров. За ними хлынули англичане, и бой разгорелся на узких улочках и в домах. Английские конники брали в плен богатых французов, а лучники и копейщики никого не щадили. Французские рыцари, отличимые по внешнему виду, искали английских рыцарей, чтобы сдаться в плен, понимая, что только так могут сохранить себе жизнь. Замок англичане не тронули, не решившись на штурм. Им хватило добычи, захваченной в городе.