Столкновение миров

Рылов Евсей

— Живой! — тихо сказала она, прижимаясь лицом к его перепачканному жилету. Так они и стояли. Пока кто-то рядом не прочистил горло.

— Можно мы пройдём — это был Рьйш с ещё тремя солдатами тащившие в каземат ящики с патронами.

— Иди скорее к воспитанницам и старайтесь не выходить. Эти сейчас отошли, но могут в любой момент вернуться — взволнованно заговорил следователь.

— Не вернуться они — произнёс низкий голос. Вьйн повернулся это был сотник. Одежда его была разорвана всё лицо иссечено мелкими порезами, но выглядел он бодро — пошли, военный совет держать будем, с древним — прогудел он.

— Шайли иди, я, как освобожусь, приду. И ставни, ради всевышнего, не открывайте — как

мог спокойно проговорил Вьйн. Ему потребовалось мягко отстранить от себя девушку. Она была явно недовольна, но пошла, разглядывая своё испачканное платье. А следователь двинулся за сотником.

Глава 27. Пряности и радости

Отряд спал, Риньш уже собирался осмотреться, как в дверь казармы ворвался какой-то человек и заорал.

— Тревога! На первом, какая-то херня!

Шоркх завозился на своей койке, но не проснулся, остальные спали, как убитые. Человек подбежал к десятнику и стал яростно трясти того за плечо, но подземелец не просыпался. Вбежавший грязно выругался и со всей силы пнул бойца на соседней койке, тот скатился с неё, но не проснулся.

— Твари, шлатхи объелись! — прорычал он.

Риньша учили, что пряность западян по составу бывала разной, названий он не помнил, но вполне возможно, что её называли и так. Офицер, а по его голосу Риньш безошибочно определил в пришельце офицера, покричал ещё и ещё. На его крики из каптёрки вышли трое подземельцев в форме и с оружием. Один из них, лениво двинулся к нему и спросил:

— Чо орёшь? — голос у него был какой-то заторможенный, словно заспанный.

— Вы что, убратые? Черви!!! Да я вас… — на вышедшего его реплика не произвела никакого впечатления. Он просто стоял, слегка покачиваясь на месте, уставившись в одну точку явно находившуюся где-то за кричавшим.

Вошедший снова принялся ругаться, но уже, похоже, понял бесполезность этого занятия и бегом рванул куда-то в коридор. Оттуда раздались крики и грохот подошв, кажется, кто-то бежал в глубь горы. Риньшу просто-таки нереально повезло, если только это не подстава, чтобы его проверить. Он, как мог тихо, поднялся и двинулся к командиру. Потом схватил того за плечо и стал что есть силы трясти. Тот был совсем расслабленный и не просыпался. Риньш просто не мог поверить в свою удачу. Он, как мог тихо, прокрался к каптёрке. Она была сколочена из одного слоя тонких досок и, если стоять рядом, сквозь её стену были слышны голоса охраны.

— ….шлатхи целый кисет — говорил один.

— Вот интересно откуда столько-то, а? — недоумевал другой. Говорил он медленно и слегка запинался.

— Какая на… разница, главное всем хватило, а новенького и так вставило по полной. Вначале всегда такой приход, мажет, как я не знаю. Потом правда херооово будееет — протянул другой голос.

И так, их атакуют, а эти наелись пряности и им всё равно. Не слабо так! Впечатляет… Вот интересно, а если он зайдёт и заберёт оружие, то они вообще отреагируют? Скорее всего, попытаются его остановить, но реакция у них сильно замедлена. Риньш глубоко призадумался. Времени не было. Оставаться здесь ему хотелось всё меньше, а превратится в такого вот обдолбыша, не хотелось от слова совсем. Хотя если есть пряность западян так этого и не заметишь. Вообще замечать что-либо прекратишь! Сомнения терзали его. А ведь бате надо помочь у Риньша четверо братьев, да трое сестёр. А была не была — подумал он — двум смертям не бывать!

Риньш, вытащил спрятанный под одеждой кинжал и, присев, на корточках двинулся внутрь каптёрки. Охранники были, похоже, вообще не адекватны. Один сидел на коврике спиной к двери, другой боком к первому откинувшись на стену и закрыв глаза, третий и вообще лежал на принесенных тюках, глаза его были закрыты. Оружия

под рукой ни у кого не было. Они были слишком заняты разговором и не обращали на парня никакого внимания. Риньш медленно подобрался к тому, что сидел спиной. Оказавшись за ним, он резко привстал, завёл руку к груди подземельца, словно обнимая того. Потом нацелил кинжал чуть левее грудины, как учили и резко навалился, одновременно нажимая на рукоять. Второй рукой он попытался зажать тому рот. Не получилось. Подземелец упал на лезвие, вошедшее ему акурат между рёберных хрящей прямо в сердце и, падая вперёд, как-то не по-человечески захрипел. Риньш резко повернулся и, падая на бок, увлёк за собой подземельца паралельно высвобождая кинжал.

Тот, что сидел откинувшись на стену, попытался вскочить, но движения его были замедленны и неуклюжи, он запутался в ногах и полетел лицом вперёд на того что лежал. Риньш вскочил и набросился на него со спины, держа кинжал перед собой, чтобы навалиться на рукоять массой, и вогнал лезвие под лопатку. Резко катнувшись вбок он извлёк оружие из раны. Подземелец попытался закричать, но Риньш воткнул кинжал с противоположной стороны и снова навалился на свою жертву, не давая лежавшему снизу встать. Изо рта, умирающего вырвался короткий хрип, это воздух покидал спадающиеся лёгкие.

Риньш лежал сверху кучи малы. Внизу оставался ещё третий враг. Свободную руку тот попытался сунуть куда-то за голову, видимо, пытаясь достать оружие, при этом оставляя открытой подмышку. Риньш мгновенно воспользовался этим и ткнул его кинжалом, но остриё натолкнулось на что-то твердое, видимо, попало в ребро. Подземелец попытался опустить руку, чтобы не дать Риньшу вытащить клинок. С минуту они боролись, но трезвый Риньш был быстрее и сильнее. Он смог вырвать кинжал и, прежде чем подземелец смог поднять руку, вогнал лезвие в ямку над ключицей пропарывая купол лёгкого. Лежавший попытался заорать, но Риньш локтем смог заткнуть ему рот, а потом правой рукой, которой обычно не дрался резко повернул нож в ране и со всей силы резанул под ключицу. Противник начал стремительно бледнеть и больше не сопротивлялся.

Риньш встал. Его всего трясло. Он был весь измазан чужой кровью. За этот ужасный день он убил уже четверых. К горлу подкатила дурнота и его начало рвать, прямо себе на грудь. Освободив желудок, он отошёл и опёрся на стену рукой.

Он не знал сколько простоял, может шестнадцатую, а может и восьмую часть часа, и только потом смог взять себя в руки. Он был весь заблёван и перемазан в крови. В таком виде явно ходить не следовало. Он быстро выглянул в дверь каптёрки, отряд ещё спал, один боец так и валялся на полу, куда его скинул офицер. Риньш стал оглядываться. Слева от него были шкафы. Он подёргал дверцу одного из них, она оказалась заперта, ключи, впрочем, нашлись достаточно быстро, у того который лежал на тюках.

С третьего раза он обнаружил шкаф с униформой. Вытерев руки найденными здесь же тряпками, Риньш потратил около четверти часа, на то, чтобы переодеться. Свою старую одежду он пихнул в один из тюков, оставив, впрочем, жилет, который должен был пригодится при возвращении. Его он сложил и сунул в заплечную сумку. Потом двинулся в дальнюю часть комнаты. Там была, крепкая на вид, деревянная дверь. Ключей от неё на связке не оказалось. Риньш боялся вновь перепачкаться кровью, но деваться было некуда, потому он повторно обыскал трупы, но ничего не нашёл. Впрочем, он заметил, что один из ключей на связке не подходил ни к одному из замков. Осмотревшись он заметил на стене неприметную дверцу, как и ожидалось она легко открылась. За дверцей оказались ряды крючков на которых висели ключи. Риньшу потребовалось ещё некоторое время, чтобы перебрать их, но ключ от оружейки, а это оказалась именно она, всё же нашёлся.