Столкновение миров
Шрифт:
— Это её воспитанницы в плену — сейчас не время красоту наводить — раздражённо сказал Андрей — где она?
— Воон та дверь, спросите у воспитанниц.
Адрей двинулся в указанном направлении и, подойдя к двери, громко постучал, а потом громким голосом произнёс:
— Здравствуйте, мне нужно поговорить с учителем Лалтхи.
Ответом ему было гробовое молчание. Андрей повторил, потом ещё раз, потом громче. Минут через десять дверь открылась. На пороге стояла рыжая, что-то жевавшая. Вид у неё был усталый:
— Чего орёшь, вечер уже девочкам спать пора? — спросила она, но без раздражения.
— Простите учитель… — Андрей сложил руки в жесте почтения.
— Хватит
– глядя в сторону сказала Лалтхи — ты уже говорить нормально можешь?
— Да, нашёл тут кое какие запчасти. Слушай, как бы там ни было, двое девочек в плену, мы пока, что не можем их найти. Есть важный момент, ты не знаешь кто может быть господином подземельцев. Может хотя бы сможешь описать его это уже поможет поискам.
— Его зовут Чжойл, учитель Чжойл, официально он преподавал слышащим в Круге, но редко там появлялся, вроде, как, всё время был занят какими-то особыми поручениями. И ещё он не слышащий — Лалтхи сделала драматическую паузу — он искатель и обладает огромной силой. Может подчинять себе большое количество людей, и отключать их на некоторое время.
То что Лалтхи, вот так просто знала кто такой господин поразило Андрея до глубины души. А вот способности искателя, которых, вроде как давно не было его удивило намного меньше.
— Большое спасибо, теперь искать будет легче. Мы пойдём к летающей рыбе, мне надо подлечиться и починить броню, вернёмся завтра к вечеру.
— И ты не удивлён что он искатель? — спросила Лалтхи.
— Неа, я слыхал про одного искателя, который подготовил двух достойных учениц, но сам погиб защищая их. Он был настоящим героем. Так что теперь не удивляюсь.
— Т… такого не может быть, искателей нет уже очень давно и….
— Он был героем и заслуживает признания, остальное не важно. Да, и ещё, как ты смогла сопротивляться ему? Это могут все искательницы?
— А ты разве не знаешь? — сказано это было с каким-то подозрением. Несколько секунд помолчав девушка сунула себе руку за ворот формы и достала за цепочку нательный крест — что это?
— Это знак Бога, такой носят у нас в память о его жертве. Ты вообще сейчас к чему?
— Жертве богу? — проигнорировала вопрос Балтии.
— Нет он собой ради нас пожертвовал. Этот крест и кольцо раньше принадлежали моей матери. Я их с обой полжизни бестолку таскал, мне они всё равно не к чему, подумал тебе пригодятся. Не нравятся выкинь или продай.
— Скажи, а сколько человек в твоём роде — вдруг перевела тему девушка.
Андрей задумался, у него была сестра и дети, наверное, ещё потомки были, а может и не было за четыреста с лишним лет возможно и фамилии-то не осталось. Он подумал и сказал:
— Я последний.
А вот это почему-то произвело на девушку абсолютно шоковый эффект. Андрей посмотрел на неё и спросил:
— Ты чего?
— Да, нет ничего. Это так… неважно — собралась она — я пойду, надо себя в порядок привести.
— А ну тогда удачи.
Андрей сразу же дал команду Ильичу искать учителя Чжойла и любые упоминания о нём. Он чувствовал себя всё хуже. боль стала почти невыносимой, зрение расплывалось и его изрядно качало. Андрей с трудом доковылял до крестовика. Люк его был открыт внутри уже сидели Голубев и незнакомый парень. Он почему-то мерзко ухмылялся. Андрею он показался несколько знаком, Впрочем сил вспоминать кто это был, совсем не осталось. Андрей забрался в кресло крестовика, пристегнулся и наконец-то смог вести себе достаточную дозу обезболивающего. Минуту он молча смотрел на голубева, а потом потерял сознание.
Кардио версия — восстановление нормального ритма сердца в случае аритмии
ПТСР —
Дисфория — плохое настроение, раздражительность.
Глава 38. Популярное чтиво
После разговора с древним у Лалтхи было, признаться, совсем неспокойно на душе. Подаренные ей украшения не были чем-то обычным, как она с самого начала и предполагала, но древний, толи не знал об их силе, толи просто изображал что, не знает. Но всё это меркло в сравнении с его последними словами. Во-первых, он знал об учителе. Этого самого по себе было достаточно, чтобы испугаться. Главное, чему их с Лайшми учил преподобный Лхойш, было никогда и никому не рассказывать ни о нём, ни об их собственной силе. Их обнаружили случайно, просто, среди солдат одного из отрядов оказался многоопытный видящий, специализировавшийся на распознание одаренных детей. Он-то и заметил в двух изможденных девочках, которые брели с обозом, силу, превышавшую всё что он когда либо видел у детей их возраста. Сестрица Лайшми, кстати, к удивлению Лалтхи, сейчас была здесь же в Лагере, но она спала, и искательница не стала будить подругу.
Во-вторых, украшения древнего, скорее всего, были не просто наследством, это были самые настоящие фамильные сокровища уничтоженного рода. Ну не могут же случайные побрякушки, в самом деле, быть способными на такое. Или, если это просто вещи древних, то на что же тогда способны их сокровища, страшно подумать. Впрочем в версию с обычными вещами Лалтхи не верила, не станут же древние наполнять силой что попало. Вообще говоря, ситуация была прям, как в сказке, какой-нибудь, или в тех книжках с мягкими обложками, которые она периодически отбирала у воспитанниц, не желавших делать задания на вечер. Так себе, конечно, чтиво, но разгрузить мозги иногда помогало. Книжки она потом, как-нибудь невзначай возвращала, предварительно прочитав, ну и показав, конечно, Шайли, вдруг она ещё не видела. Воспитанницы, порой, на всё были готовы пойти ради этого чтива: скромная видящая, вроде Лийши, находит сокровище и становится могущественной искатльницей, можно подумать, с ней после этого дружить станут. Ну не бред ли, а читаешь не оторваться…
Так вот, сейчас самый настоящий древний (один из любимых героев этих книжек) отдал ей сокровища своего погибшего рода. Стоит отметить, что в книжках древний обязательно был красавцем и скорее уж походил на Чжойла, чем на четырёхрукого или "доктора". Из всех атрибутов красавца у четырёхрукого был только рост, что уж и говорить, а он, и правда, был великан. Его лицо, а Лалтхи прекрасно представляла, во что оно теперь превратиться. Она не раз видела людей, выживших после таких ранений. Так вот, то его лицо, которое она видела ночью, когда древний взялся доставать их музыкой, было совсем уж какое-то обычное. Лицо как лицо — худое, скуластое с длинным и острый носом, щеки впалые, губы ниточкой, оно скорее подходило какому-нибудь работяге, чем герою любовнику, ну ладно, просто герою. Вьйн на его фоне смотрелся просто писаным красавцем несмотря даже на шрам от рваной раны занимавший добрую половину его левой щёки. У Шайли этот рубец почему-то вызывал неподдельный восторг и, чем дольше Лалтхи знала эту парочку, тем больше убеждалась, что они знакомы много дольше, чем говорят. И скорее всего такое отношение к особой примете старшего следователя у её подруги появилось совсем не на пустом месте. Ну и дай им Бог счастья.