Столкновение в Вихре (Reencounter in the Vortex)
Шрифт:
«Эти безвозвратно ушедшие дни, - вспоминал он. – Хотя Стир ни за что не признался бы, он чувствовал к Кенди то же, что и я. Возможно, он задолго до меня смирился со своим поражением … Или он не хотел, чтобы мы стали соперниками… он всегда оберегал меня. Не знаю… у нас со Стиром язык не поворачивался говорить об этом. А затем появился он. Будь ты проклят, Терренс Грандчестер! В моей душе никогда не исчезнет ненависть к тебе. Я бы мог простить тебя за то, что ты похитил ее сердце, если бы ты сделал ее счастливой. Но ты лишь причинил ей боль. Когда ты порвал с ней, мне казалось, что я сойду с ума.
– Надеюсь, ты страдаешь еще больше меня, Терренс, - прошептал Арчи, словно произнося проклятие. – Уверен, страдаешь, ведь у меня, по крайней мере, есть ее дружба, а у тебя нет ничего, проклятый ублюдок!
Арчи и не представлял, насколько верны его предположения.
10 ноября на фронт прибыли части Канадской армии, сумевшие, наконец, прорвать оборону немцев и пробившиеся в стан врага. Канадская пехота заняла деревню, от которой к тому времени остались лишь руины. Наступление союзников удалось, и немцев оттеснили на 5 миль. В противовес этой небольшой победе ставилось 250 000 жертв, которые унесло сражение. Так как в этой местности прекратились военные действия, то полевой госпиталь отозвали в другую часть фронта – в Камбре.
Кенди и ее бригаду послали на новое место. В нескольких милях оттуда под прикрытием леса проходили учения Второй Американской дивизии, ожидавшей вступления в бои. Но до весны этого момента так и не представилось.
Полевой госпиталь, где работала Кенди, находился лишь в нескольких милях от второй линии обороны. Чтобы защитить свои войска от непрерывной смертоносной канонады пулеметного огня и артиллерийских залпов, враги выстроили ряд окопов, в который день и ночь продолжалось дежурство. У противников было по меньшей мере по 4 основных траншеи, 6-8 футов глубиной.
Если в одной из траншей оказывались пострадавшие, товарищи переносили их в резервную траншею через ходы сообщения, где ему оказывали первую помощь врачи и сестры милосердия. Позднее раненых отправляли в госпитали ближе к тылу. Но по мере продолжения боев раненых становилось все больше, и в резервной траншее требовалось все больше медиков. Эта работа была сопряжена с риском, ведь в любое время в резервную траншею мог прорваться враг.
Битва при Камбре была одной из самых трудных и кровавых. 25 ноября бой разгорелся с новой силой, и в резервную траншею оправили новую бригаду врачей, среди которых были и наши герои: Морис Дювалль, Флэмми Гамильтон и Кендис Уайт Одри.
Когда доктор Дювалль узнал, что в бригаду включили двух медсестер, в том числе и его «petite lapine», он принялся возражать против этого шага, так как обычно женщины не принимали участие в подобного рода операциях. К сожалению, его возражения не были приняты в расчет, потому что все мужчины уже работали на линии огня. А хирургических ассистентов требовалось все больше, и Гамильтон и Одри выбрали потому, что они были лучшими.
Несмотря на огромную опасность, Кенди не ощутила ни малейшего страха, увидев свое имя
В 5 часов утра 25 ноября Кенди отправилась в резервную траншею, где британские солдаты оказывали врагу максимальное сопротивление. В утренней дымке солдатам показалось, что в их ад спустился ангел в голубоватой форме, белом переднике и металлическом шлеме. Но это была всего лишь молодая женщина из американской глубинки.
– Мисс Пони, мисс Пони, - прошептала сестра Лин на ухо мисс Пони.
– Мисс Пони, проснитесь!
– Что случилось, сестра Лин? – пробормотала старушка, открывая глаза. – Что-то с детьми?
– Нет, мисс Пони, - отвечала женщина. – Мы должны помолиться о Кенди! Она в опасности, - дрожащим голосом закончила она.
Мисс Пони уже привыкла к предчувствиям, время от времени появляющихся у сестры Лин. Опыт показал, что они сбывались. Поэтому она не возражала, когда сестра Лин говорила, что надо помолиться за человека, который попал в беду. Наоборот, она с энтузиазмом принималась за молитвы, в какое бы время они не звучали.
Мисс Пони поднялась с кресла-качалки и подошла к маленькому алтарю в комнате. Женщины преклонили колени перед распятием и начали тихо произносить слова молитвы. Только спустя годы они поймут, что толкнуло их на это.
Пораженные мужчины не могли поверить своим глазам. Им казалось, что мир перевернулся, раз такое милое дитя рискует жизнью, выполняя эту работу. Но хотя им не хотелось подвергать Кенди риску, они не могли налюбоваться чудесным зрелищем, которое она собой представляла. Многие месяцами не видели женщин, поэтому доктор Дювалль не спускал с Кенди глаз, что очень напоминало поведение Альберта, будь он здесь. Старый доктор и не подозревал, что ему придется сделать, чтобы спасти жизнь этой девушки, которая так напоминала ему дочь.
В окопе время тянулось ужасно медленно, к тому же каждую минуту прибывали новые раненые. По сравнению с теперешними условиями полевой госпиталь казался Кенди раем. В окопе было темно и неудобно. «Как можно зашить рану, находясь в полной темноте?» – недоумевала Кенди, но у нее не оставалось выбора, кроме как под взглядами британских солдат и крики раненых продолжать свою работу.
Ночью 30-го ноября случилось несчастье: Кенди, Дювалль и Флэмми находились в одной из резервных траншей, когда из хода сообщения, тяжело дыша, появился солдат.
– Пожалуйста, док, - хрипло проговорил он. – В окопе на линии огня произошел взрыв. Пятеро солдат оказались в ловушке. Среди них мой брат. Нам нужна ваша помощь.
Доктор Дювалль на минуту задумался: было довольно опасно находиться в резервной траншее, не говоря уже о йодах сообщения, которые были еще ближе к линии огня. Ведь если с ним что-то произойдет, кто позаботится о Кенди и Флэмми?... К его спине прикоснулась маленькая рука.
– Доктор, мы должны идти, - мягко заметила Кенди.