Столкновение
Шрифт:
Он знает кто я!
Откуда?
Разве мы знакомы?!
Такой экземпляр мужской разновидности я бы совершенно точно запомнила. А значит, если и знакомы, то определённо в одностороннем порядке. Это пугает только сильнее.
Как какой-нибудь сталкер, ей-богу!
Маньяк.
Или же…
– Я подобрал твой кошелёк, – спустя небольшую паузу, любезно поясняет брюнет, вытаскивая из кармана своего пальто обозначенное.
Вещицу он кидает мне в руки.
Едва ловлю!
Пусть сигнализация о надвигающейся опасности в моей голове вопит на порядок тише, но дрожь в пальцах
Звон выпавших монет не имеет значение.
Замок открыт, внутренности мини-клатча расположены совсем не так, как должно и привычно моему восприятию. А значит, Тимур успел всё пересмотреть. Очевидно, после того, как запер меня в салоне своей машины, и до того, как сам уселся за руль.
Водительское удостоверение, паспорт, студенческий, банковские карты, остальные документы и дорогие сердцу безделушки… всё вернул. Это же объясняет, откуда мужчина знает моё имя, возраст, адрес проживания, место учёбы, наличие двух братьев. Но не объясняет остальное.
– Как понял, что живу с отчимом? – прищуриваюсь подозрительно, разворачиваясь к водителю всем корпусом.
– Фотографии, – безразлично пожимает плечами Смоленский.
Он продолжая уделять внимание тому, что находится за ветровым стеклом, в то время, как скорость движения постепенно увеличивается.
– Они не подписаны, – парирую в ответ.
– Но не безлики.
Тянусь к предмету обсуждения. Я и так помню каждый образ, запечатлённый на них. Но всё равно упрямо рассматриваю заново, будто впервые вижу.
– На той, что сделана раньше всех, тебе около девяти, и ты очень похожа и на женщину и на мужчину, которые рядом с тобой, – заговаривает снова Тимур. – На другой фотографии другой мужчина. И близнецы, – упоминает моих братьев. – Так полагаю, второй брак и разные отцы, – “угадывает” и это.
Мне было десять, когда папы не стало. Спустя два года мама снова вышла замуж. За полнейшего мудака, из-за которого я сегодня оказалась на ночной трассе в далеком от вменяемости состоянии. Давно бы избавилась от него, если честно. Например, свалила бы куда-подальше без всяческого прощания, как сделала год назад та, кто меня родила. Но в глазах младших братьев этот мудак – самый лучший отец в мире. С учётом того, что другого родителя у них теперь нет, я ни за что на свете не могу лишить их этого.
При мысли о последнем настроение окончательно катится к уровню преисподней. Ничего не говорю больше. Отворачиваюсь от мужчины, уставившись в боковое окно. Он тоже не спешит продолжать болтовню. Вплоть до самого окончания нашего пути.
Сама дорога занимает примерно час. Почти рассвело, а признаков цивилизации совсем не наблюдается. Я считаю каждый поворот, каждый изгиб дороги, стараюсь запомнить каждый дорожный знак. Эти мелочи мне обязательно пригодятся, когда я сбегу. А я обязательно сбегу. В этом я практически профессионал. Даже если мне придётся выбираться из самой задницы мира, а судя по тому, что я наблюдаю, примерно там мы и находимся, ведь всё, что я вижу – густые кроны сосен по обеим сторонам узкой извилистой дороги.
В конечном итоге асфальтовое покрытие переходит в грунтовое, постепенно сужающееся, а один вид хвойных сменяется другим.
Дом в конце подъездной аллеи, окружённый елями, выглядит так, словно построен ещё до войны. Возможно, когда-то в далёком прошлом он выглядел шикарно, но в данной момент, глядя на строение, хочется его спалить. Чисто из жалости. Деревянная трёхэтажная конструкция непонятной расцветки едва ли не колышется от порывов ветра. По крайней мере, складывается такое впечатление, будто вот-вот рухнет, подобно карточному домику. А вот сама территория оказывается вполне ухоженной. Кроме елей, правда, не растёт ничего. Зато никакого мусора. Однако искусственное освещение отсутствует.
“Aston Martin” останавливается прямиком у обветшалого крыльца. Я невольно вжимаюсь в спинку сиденья, шумно сглатывая. Да, снова поддаюсь приступу паники. Хотя и понимаю, что наоборот, стоит оставаться как можно более хладнокровной.
Тумир выходит из машины первым. На этот раз не спешит снова лапать меня. Открывает дверцу с моей стороны и неправильно галантно подаёт мне руку, негласно предлагая помочь выбраться наружу.
Первая мысль – послать его ко всем чертям.
Вторая: разозлится ведь тогда.
Изображать покорность тоже не хочется.
Вдруг войдёт во вкус?
Потом же…
– Будешь послушной девочкой, обижать не стану, – вкрадчиво проговаривает мужчина, показательно уставившись на свою руку.
Жест приходится принять.
– Они будут искать меня, – произношу тихо.
И практически молюсь, чтобы мой голос звучал без откровенной жалости к самой себе. Тем более, что…
– Я знаю, – безразлично кидает Тимур, утягивая меня за собой к дому.
Пока я поднимаюсь по деревянным ступеням, воображение рисует картинку пропитанного плесенью и затхлостью подвала с грязным дырявым матрасом, на котором меня оставят. Цепи и кандалы на этой картинке тоже присутствуют, кстати. Преимущественно ржавые. Но крепкие. В них меня обязательно закуют. Будут морить голодом. Да и вообще всячески издеваться. Только бы я согласилась на всевозможные извращенческие игры в качестве безропотной рабы. А ещё немного погодя, это самое моё воображение позорно пасует перед тем, что кроется за внушительной двустворчатой дверью.
Дом…
Идеальный.
Запах ещё пока необработанного дерева пронизывает лёгкие, стоит переступить порог. Я успеваю оценить сдержанный шик двухсветной гостиной с массивным камином, изучить часть изящно вырезанных из светлого дерева перил на лестнице, ведущей наверх, пока мужчина ведёт меня мимо всего этого в… кухню-столовую, не какой-нибудь грязный жуткий подвал.
– Голодна? – интересуется он.
Да с такой беззаботностью, словно это не он меня украл и привёз невесть куда!
Но всё равно киваю. А ещё…
– Мне нужно в туалет, – признаюсь честно.
Нужное направление указано кивком головы. Пока хозяин остаётся таким внезапно добреньким и не меняет точку зрения, быстренько сваливаю туда. И только после того, как оказываюсь среди царства сизого мрамора, выдыхаю с превеликим облегчением, облокотившись спиной на запертую изнутри дверь.
Никакого подвала. Накормят. А ещё… мой телефон со мной, во внутреннем кармане куртки. И Тимур об этом не знает.