Столкновение
Шрифт:
И перед следствием по-прежнему стоят два вопроса: кто мог убить Надию ас-Сафир и Халеда Мурси и зачем?
— Не мог отказать себе в удовольствии лишний разок побывать в Риме, — сказал О’Коннор и положил себе на тарелку еще салата. — Когда стало ясно, что все-таки нужно выходить на связь с тобой, я буквально умолил шефа послать меня. «Римские каникулы»! Что может быть прекрасней!
Хамсин смотрел на него и молчал. Меньше всего он ожидал встретить в Риме О’Коннора. Но может
— Конечно, хотелось бы дать тебе возможность отдохнуть и поразвлечься как следует, — продолжал О’Коннор, обводя взглядом почти пустое кафе, — но, судя по всему, не получится. Сам понимаешь, нельзя, раз дело приобрело не совсем приятный для нас оборот. Где-то был просчет — в основном психологического характера. Сколько раз я предупреждал этих яйцеголовых из группы планирования, чтобы они не рассчитывали на идиотов. Все без толку.
— Мне лучше сразу же уехать, — процедил сквозь зубы Хамсин.
— Разумеется, старина, разумеется. Улетишь завтра утром. Билет тебе заказан. В Лос-Анджелес.
— Почему утром? Почему не вечером?
— Видишь ли, египетская полиция, возможно, уже передала Интерполу фотографию Абдель Карима. Я получил сообщение от «Каир-Альфа», что в «Средиземноморском клубе» интересовались господином Одду. Видимо, кто-то очень ловко идет по следу. Счастье, что ты хоть успел долететь до Рима. Так что посиди лучше в гостинице, пока я все окончательно не выясню. И не волнуйся: ребята тебя прикрывают.
Он подлил Хамсину и себе вина, с удовольствием выпил. — Плюнь на все — ешь вкусную еду, пей вкусные вина. Расслабься!
— Достань мне машину. Я уеду в Неаполь или Геную, заберусь там на какую-нибудь посудину… Я легко сойду за алжирца или марокканца… Договорюсь с моряками, и был таков. Все дело в паспорте. Но для тебя это тоже сущий пустяк!
— Дело не в документах, старик. Любая переброска агента связана с известным риском, особенно если он уже засвечен. Поэтому без соответствующей подготовки нельзя делать ни одного шага. Сейчас важно внимательно следить за развитием событий, не пропустить ни одного важного сообщения — ни по радио, ни в прессе. Ясно, старичок?
Хамсин стукнул кулаком по столу.
— Перестань звать меня так, ты, кастрюля!
О’Коннор сощурил и без того узкие, злые глазки, сказал холодно:
— Не надо кипятиться, старикашка. А то и я рассержусь. Ты ведь не хочешь, чтобы я сейчас сердился, правда? А, старикашечка?
Хамсин стиснул зубы, проглотил насмешку. Сочтемся, подумал он. Потом, когда все будет позади.
— Слушай меня. Прежде всего — успокойся, — примирительно сказал О’Коннор, делая жест официанту. — Предоставь думать мне. К утру у меня все будет готово — даже резервный вариант. Клянусь тебе!.. Кстати, как ты устроился?
— Нормально.
— Из номера не выходи. Если захочешь
Хамсин кивнул.
— Да, вот еще что: я привез тебе каталог яхт, предлагаемых фирмой «Альмейда». Посмотри на досуге. Скоро пригодится. Тебе и мне. Когда купим яхт-клуб. — О’Коннор вынул из кармана и бросил на стол толстый буклет. — Чертовски интересная штука!
Хамсин взял буклет и начал машинально его перелистывать. О’Коннор расплатился с официантом и встал.
— Ты посиди еще несколько минут. Выпей на дорожку. И выбрось из головы ненужные мысли. Помни — я с тобой. Пока!
Хамсин проводил его глазами. Оказывается, О’Коннор далеко не размазня. Это просто маска, которую он надевает время от времени. Старый лис!
Хамсин вышел на улицу. Ему предстояло пройти до гостиницы три квартала. На углу он купил пачку сигарет и спички и закурил, прислонившись к афишной тумбе. Голова закружилась с непривычки. Он редко позволял себе выкурить сигарету.
Секундная остановка позволила ему быстро обвести взглядом улицу. Его учитель, бывший офицер германского абвера, всегда говорил своим подопечным: «Не пытайтесь отыскать в толпе врага или даже узнать его в приближающемся к вам человеке. Это почти всегда бесполезно. Старайтесь выделить на общем фоне улицы те элементы, которые сразу покажутся вам несуразными или необъяснимыми. И тогда все становится на свои места. Появляются слепец, обходящий стороной черную кошку, стыдливо прячущаяся от взора прохожих проститутка, пара влюбленных, прогуливающаяся под руку с такой холодностью друг к другу, будто они прожили вместе полстолетия. Вот тогда и надо решать, как поступать дальше…»
Хамсин никогда не забывал этот совет. И много раз убеждался, насколько верны были слова старого мэтра.
Так и сейчас — он сразу выделил в ряду стоящих вдоль тротуара машин одну, на вид самую неприметную. В ней единственной сидели двое мужчин: все остальные были пусты либо заняты целующимися парочками.
Он был уверен, что, стоит ему тронуться с места, как серенький «фиат» последует за ним. Хамсин взглянул мимоходом на отражение в витрине. Он не ошибся. Сзади, на почтительном расстоянии от него, медленно плыли огни.
Это не Интерпол, успокоил себя Хамсин. Его прикрывают ребята из «Центр-Альфа». О’Коннор держит свое слово.
Хамсин поднялся в номер. Скинул пиджак и, не зажигая света, улегся на диван. По потолку сновали блики — окна номера выходили на улицу. Хамсин лежал и курил, силясь подавить все нарастающее чувство тревоги.
Но не удавалось. И он решил прибегнуть к испытанному средству. Потянувшись к тумбочке, снял телефонную трубку и, услышав голос портье, сказал:
— Пришлите в тридцать пятый виски. И вечерние газеты. Прямо сейчас.