Столкнувшийся
Шрифт:
Адреналиновый кайф, который я испытываю, когда сажусь за руль, не сравнится ни с чем другим. Если я не заключу новый контракт с Маккой. — то я рухну вниз как отстойная песенка в хит-параде. Так что мне нужно работать на полную катушку, чтобы доказать свою ценность, потому даже если я был в прошлом двукратным Чемпионом Мира — это не будет иметь значения, после того как я потрахался с не той девушкой.
Не поймите меня неправильно, я знаю, что мой агент получит множество предложений о контракте от других команд, но мне нравится мое место
Я заканчиваю одеваться и закрываю свою квартиру в Монако. Мои ботинки щелкают по мощеным ступенькам, когда я иду к своей машине, вдыхая соленый воздух Средиземного моря.
Я еду по дорогам Монако, двигатель моего синего кабриолета Маккой ревет, когда я переключаю передачу. Высокие здания и прибрежные воды проносятся мимо меня. Звонок через динамик по Bluetooth прерывает мои мысли.
— Привет, па, как дела?
— Привет, что ты задумал? У тебя есть минутка? — немецкий акцент моего отца доносится через динамики.
— Конечно. Я еду на встречу с Маккой.
— Хорошо, потому что нам нужно поговорить. Мы с твоей мамой видели последнюю историю. Пожалуйста, скажи мне, что это неправда.
Я скрежещу зубами, думая, что сказать.
— Какая часть? То, что я трахнул Клаудию? Или то, что я выгнал ее из своей квартиры без поцелуя на прощание?
Мой отец испускает глубокий вздох.
— Это не шутка.
— Я знаю, но что я могу сделать? Да, у меня был с ней секс, но мы никогда не были парой в любом другом смысле этого слова. Мы были больше похожи на приятелей. Она знала о сделке — черт, она практически сама придумала половину.
— Почему ты решил, что переспать с племянницей своего босса — хорошая идея? Это ниже некуда, даже для тебя.
— Она упала мне на колени на торжественном вечере по случаю окончания года в Формуле-1. Она красива, но с тех пор я понял, что отчаяние пахнет ужасно, как Шанель номер пять. — Я должен был воспринять ее амбициозность как предупреждающий знак, но слава делает людей высокомерными и самодовольными.
— Когда же ты повзрослеешь и перестанешь вести себя так, будто секс и женщины — это сделка? Я думал, ты перестанешь, как только тебе исполнится двадцать шесть, черт возьми. Но вот мы здесь, почти три года спустя, а ты все еще трахаешься.
Динамики вибрируют от его ворчания.
Чувство вины бурлит внутри меня.
— Может, когда мне стукнет тридцать пять? Может быть, в пенсионном возрасте?
— Если ты и дальше будешь так же шутить, как сейчас, с женщинами, связанными с не менее влиятельными мужчинами, то выход на пенсию наступит гораздо раньше, чем в тридцать пять. Это я тебе точно говорю.
Черт. Кто-нибудь, вызовите врача, потому что мой отец сделал мне ожог третьей степени.
Я сопротивляюсь желанию наброситься на отца.
— Я понял. Я крупно облажался, связавшись с человеком,
Благодаря своей глупости я повесил мишень себе на спину в спорте, где есть только двадцать мест с сотнями жаждущих гонщиков. Никакой математики не нужно, чтобы показать, какой я идиот, потому что это проще, чем два плюс два.
— Я очень на это надеюсь. Посмотри на Ноа, теперь ему придется делить Бандини с более молодым гонщиком. Всегда найдется кто-то, кто присматривается к твоему месту.
Я прикусил внутреннюю сторону щеки.
— Сантьяго Алаторре талантлив, не спорю. Но за рулем он полный псих, так что Ноа, который будет с ним возиться, может сработать в мою пользу.
— Нет, если ты будешь продолжать все портить. Знаешь, мне бы очень не хотелось, чтобы настал день, когда ты встретишь подходящую девушку, но ты слишком ослеплен своим невежеством, чтобы увидеть это. Твоя репутация доставит тебе неприятности, если ты не исправишь ситуацию, потому что ни одна достойная женщина не захочет встречаться с парнем, который ведет себя так, как ты.
— Какая женщина не хотела бы встречаться с успешным гонщиком Формулы-1? — мои костяшки пальцев побелели, когда я вцепился в руль, вгрызаясь ногтями в кожу.
— Та же самая, которая не захочет встречаться с бывшей шлюхой, потому что у нее достаточно самоуважения для вас двоих, — его отрывистый тон эхом отдается в динамиках, когда я проезжаю улицы, омываемые морем.
Я делаю несколько глубоких вдохов, прежде чем ответить.
— Я ценю то, как сильно ты заботишься. Действительно ценю. Но я собираюсь уладить все с Маккой, избежать драмы и придерживаться гонок. Больше никаких историй о моем члене в газетах. Я обещаю.
— Если бы я был хоть наполовину таким идиотом, каким ты обычно бываешь в последнее время, я бы не зацепил твою маму.
У моих родителей идеальный брак, ссоры заканчиваются объятиями, расписанием, кто выносит мусор и моет посуду каждый день, и проявлениями привязанности, которые не должен видеть ни один ребенок. Слава Богу, у меня есть брат, потому что если бы не он, я была бы травмирован. Лукас научил меня, почему мы не заходим в комнату родителей, когда они закрывают дверь, как бы громко они ни кричали.
— Не у всех бывает счастливый конец, — бормочу я в микрофон Bluetooth. Привычное сжатие в груди возникает при воспоминании о том, что Йоханна не получила своего.
Черт. Пусть отец разжигает старые чувства, которым сейчас нет места в моей жизни.
— Послушай… Я знаю, что то, что случилось с Лукасом и Йоханной, повлияло на тебя больше, чем ты думаешь. Мы все любили ее, и вы оба были особенно близки. Но ты не можешь позволить страху управлять твоей жизнью. То, что случилось, было трагедией, но это не значит, что нужно жить настороженно, потому что ты боишься.