Столкнувшийся
Шрифт:
— Не создавай мне комплексов.
Он идет за мной к свободному столику и садится со мной, уделяя мне целых двадцать минут своего времени между болтовней со спонсорами и коллегами.
Он ошеломленно смотрит на то, как я запихиваю в рот пасту.
— Я странно впечатлен. Если и были какие-то сомнения в том, что ты моя дочь то, это определенно исключает это.
Я смотрю на него и провожу вилкой по горлу. Это не производит желаемого эффекта, вместо этого заставляя отца громко и заливисто смеяться.
Он
— Я скорее умру, чем съем кусочек салата. — Я смотрю на его салат так, словно он меня оскорбляет.
— Ты же знаешь, что зеленая пища должна быть полезной для тебя, — он режет ножом свою еду, с тоской глядя на мои макароны. Он выбрал постный кусок курицы, проходя мимо пасты, не оглядываясь. Как будто ему действительно нужно держать свою фигуру в узде. Этот человек тренируется больше, чем половина парней в моем университете, возможно, даже больше, чем они.
— Это хорошо, потому что в моих хлопьях достаточно зеленого пищевого красителя, чтобы продержаться весь день.
— Однажды у тебя будут свои дети. Тогда я буду смеяться, когда ты будешь запихивать брокколи себе в рот, пытаясь убедить их есть свои собственные, а у тебя будут слезиться глаза от того, что ты пытаешься не захлебнуться. Я не ел овощи, пока ты не появилась. Честно говоря, я думал, что буду есть их, чтобы завоевать тебя, но вот я здесь, двадцать два года спустя.
— Шучу над тобой, — я высунула язык.
Мой отец смеется, его молодой вид сияет. В нем есть молодость, которая не проходит с возрастом. Когда он работает в яме Бандини, он отбрасывает шутки в сторону, потому что ему приходится быть главным и следить за тем, чтобы Сантьяго и Ноа не облажались.
— Похоже, кто-то нашел тебя. — Мой отец ловит взгляд Лиама в другом конце комнаты.
Я вздыхаю, за что получаю от папы увесистую порцию косого взгляда. Он молчит, пока Лиам идет к нам, держа в одной руке два фужера с шампанским, а в другой — бутылку Dom P'erignon.
Мужчина по мою душу.
Ладно, позвольте мне потоптаться на этой мысли около пятидесяти раз.
— Мистер Митчелл, рад вас видеть, — Лиам выдвигает стул рядом со мной, кивая моему отцу.
— Лиам, — Мой отец с любопытством смотрит на него.
— Давно не виделись, — Лиам обхватывает рукой спинку моего стула.
— Я видел тебя вчера. Стоит ли Маккой беспокоиться о твоей памяти?
Его улыбка смягчает мою и без того слабую решимость, действуя как соблазнительная ловушка с бесплатным алкоголем. Ему нужно убрать эти флюиды блестящих плохих мальчиков, потому что свет, отражающийся от них, ослепляет меня.
С тех пор как я встречалась с Джоном, Лиам стал флиртовать еще активнее, словно новая волна собственничества взяла верх над его легкомыслием.
Отец
— Я привел подкрепление. — Он наливает нам два здоровых бокала.
— Я знала, что ты мне нравишься не просто так. Ты создан на небесах, — слова слетают с моих губ прежде, чем я осознаю, что сказала.
— Я не знал, что ты так ко мне относишься, — он подмигивает мне еще раз, и подмигивание попадает прямо на мой клитор, потому что у него есть способ заставить меня чувствовать все виды вещей.
— Я разговаривала с бутылкой шампанского, так что убери свою голову с пит-лейн. Мы с тобой обречены на ад. — Моя бровь как по команде поднимается.
Лиам разражается глубоким смехом, который он приберег для меня.
— В любом случае, все эти святые и прочее дерьмо — это переоценка. Догги-стайл — вот это работа дьявола.
Я сжимаю бедра, потягивая шампанское и почти осушая бокал от шипучей жидкости. Струйка сбегает по ободку бокала и стекает по моим губам. Прежде чем я успеваю слизнуть каплю, Лиам наклоняется ко мне, его язык слизывает каплю и проводит по линии моего рта. Мои губы гудят от прикосновения, легкие горят, когда я резко вдыхаю.
Какого черта?
К черту бабочек, потому что Лиам слишком непослушный для этого. Находясь рядом с ним, я чувствую себя так, словно шершни, пытающиеся вырваться наружу, устраивают хаос внутри меня.
— Что ты делаешь? — шепчу я.
— То, что я должен был сделать давным-давно.
Мои глаза смотрят куда угодно, только не на него.
— Почему?
— Потому что я заканчиваю игру.
— Какую игру? — я не могу понять, что на него нашло. Он разрывает меня изнутри, мои правила исчезают вместе с моим самоконтролем.
— В ту, которую мы оба уже проиграли. К черту игнорирование наших чувств, потому что мы оба слишком трусливы, чтобы что-то с этим сделать.
Нравлюсь ли я ему по-настоящему? Или это связано только с чем-то физическим?
— Каких чувств? — я оставляю вопрос открытым, несмотря на то, что мой мозг просит задать другой вопрос.
— Те, которые заставляют меня хотеть сорвать с тебя это платье и трахнуть тебя с твоими блестящими кроссовками, обернутыми вокруг моей талии. Я хочу, чтобы они прижимались к моей заднице, пока я кончаю в тебя, чтобы твои пальцы царапали мою спину, потому что ты не можешь насытиться.
Итак, физические чувства. Понятно. Я не могу отрицать, как сжимается мое сердце, осознание того, что Лиам не хочет ничего, кроме нашей дружбы и траха.