Стоп-кадр из забытого фильма
Шрифт:
– Не пьёте?
– всё с той же хитринкой уточнила пришедшая в себя старушка. И так подозрительно-подозрительно посмотрела на неё. Марина неосознанно вздрогнула и даже не сразу поняла, что пришло на ум соседке бабушки Ромы. Но видя, какими вдохновлёнными глазами, смотрит на неё куда более понятливый, чем она, Роман, снова испугалась. А он снова это заметил.
– Нет, Клара Борисовна, не в том направлении Вы думаете. Мы ещё не дозрели до столь ответственного шага. Уж извините, что разочаровали вас, - задорно улыбнулся
Наверное, чтобы больше не сболтнуть ничего лишнего, - недовольно, про себя, прокомментировала Рина его поступок. И ведь теперь ей отдуваться. Или даже строить дурочку, влюблённую в этого самодовольного, наглого мужчину.
Она тяжело вздохнула и отчего-то виновато посмотрела на старушку. Ребёнка хотелось, но что делать, если не можешь забеременеть? Да она и не пробовала. Боялась. И сейчас боится. Уже восемь лет не была с мужчиной. Только сейчас, один Роман вызывал симпатию и какие-то неопределённые чувства. Может, стоит попробовать?
А потом, когда он наиграется с ней...
Ведь пять процентов это не абсолютный ноль! Есть шанс. А Роман... Она родит ребенка только для себя от мужчины, который подарил ей кусочек радости и счастья. Только, наверное, это будет странно выглядеть, если она сегодня же прыгнет к нему в постель, да и месячные ещё никто не отменял. И пусть они уже почти сошли на нет, но всё же... В ближайшие дни даже не стоит надеяться на чудо. Но потом...
– Мариночка?
– Что? Ой, извините, задумалась, - она резко убрала руки с живота, который непроизвольно обхватила пока "мечтала" и залпом допила остывший чай. Пара глотков, но они подействовали лучше ушата воды.
"Такой же ушат надо вылить и на него. Ну почему ты так смотришь?" - мысленно провыла девушка. А Роман продолжал жевать свой пирожок с капустой и задумчиво смотрел на неё. Словно читал, как открытую книгу.
– Клара Борисовна, вы нас извините, мы, наверное, пойдём, у нас ещё дела, - дожевав сдобу, серьезно произнес Исаев. И снова смотрел на неё! Буквально пожирал глазами. Марина была готова насмерть вцепиться в старушку, только бы, она попросила их ещё немного задержаться. Полку там повесить или гвоздь забить. Да Марина готова была ползать по грядкам, пропалывая сорняки, лишь бы сейчас никуда не идти... с ним.
– Ой, да!
– спохватилась старушка.
– Конечно-конечно. У вас молодых каждая минута расписана. Бегите. Только про нас, стариков не забывайте, - последнее старушка сказала с такой печалью и одиночеством... Марине захотелось обнять её, но Роман был короток и лаконичен. Сам подошёл к своей соседке и обнял.
– Куда ж мы денемся, Клара Борисовна? Вы ещё на нашей свадьбе плясать будите!
Хорошо, что она ещё не успела встать со стула, иначе, рисковала сесть на пол. От удивления и страха. Ведь он так серьезно это говорил.
– Марин?
– Исаев закончил обниматься и теперь пристально изучал её.
– А? Да! Идём, - быстро согласилась она, и всё-таки не удержавшись, тоже обняла растрогавшуюся старушку.
– Рада была с вами познакомиться, Клара Борисовна.
– И я, Мариночка, и я. Приезжай к нам ещё. И... не обижай Ромашку. Это он с виду такой грозный, а в душе...
– старушка не договорила, только выразительно всхлипнула.
– Рин!
– уже с улицы позвал Роман. Но как же ей не хотелось к нему выходить.
– Хоть пирожков возьми, а то этот шалопай вечно голодный, - со вздохом посоветовала старушка.
Рина энергично закивала, радуясь этой возможности задержаться в доме и начала паковать пироги. Сначала долго искали, во что их завернуть, потом неспешно упаковывали, а потом не выдержал Роман, вернулся, сам всё быстро завернул и утащил Марину из дому.
За руку вывел её со двора соседки, завёл в свой, закрыл калитку и только после этого отпустил её руку. Кинул завернутые в салафан пирожки на лавку перед домом и заметался, словно загнанный зверь в клетке.
Марина смотрела с ужасом, боясь, что он сейчас выкинет что-нибудь...
Но Роман просто остановился и с укором посмотрел на неё.
– Ты снова меня боишься, - он не спрашивал, констатировал очевидное.
– Почему, Марин? Я дал тебе повод? В прочем, дал. Прости, что напугал. Я не имею права распоряжаться твоей жизнью и что-то тебе запрещать...
А что она могла сказать на такое? Извиниться и сказать, что дура и видит во всех мужчинах Даниила и его дружков? И совсем не винит его.
– Поехали домой, Ром. И... прости.
Роман сжал пальцами переносицу, шумно выдохнул и обреченно кивнул.
Дорога домой, в напряжённом молчании показалась ещё страшнее, чем всё, что она успела пережить, по дороге в деревню. Всё ужасно.
– Ты не будешь заходить?
– Роман вздрогнул от этого вопроса. Первых слов за три часа дороги. Марина молчала, а он просто не знал, что говорить. Одного извинения здесь вряд ли хватит. Вот он, характер, вылез в самый неподходящий момент. Решил пособственичать. Показать, что он тут главный, а она принадлежит ему. И зачем?
Потому что влюбился и боишься потерять, понял для себя Исаев.
– Нет, Марин, не сегодня. Мне ещё на фирму заехать, проверить, - слова давались нехотя, приходилось выдавливать из себя каждую букву, но он это сделал. Добровольно отказался от хрупкого перемирия, которое предлагала девушка. Пусть лучше пройдёт какое-то время, они оба подумают, а потом, возможно, наступит переломный момент. "Главное, чтобы время сыграло не против нас", - вздохнул Роман и, выжав из себя улыбку, развернулся и пошёл к лестнице.