Стопроцентно лунный мальчик
Шрифт:
Шмет вылез из автомобиля, и его странные белобрысые волосы тут же растрепал ветерок от проезжающих машин. Чуть впереди стояла еще одна патрульная машина с включенной мигалкой. Шмет рысью подбежал и с кем-то заговорил, наклонившись к окошку.
Слинни смотрела прямо перед собой, приоткрыв рот. Ее лицо выражало всепоглощающее изумление.
— Шмет, — прошептала она, как во сне. — Его ведь Шметом зовут?
Иеронимус ответил:
— Ага.
— У него один глаз голубой, другой карий?
— Точно. Если ты заметила, один глаз
Слинни повернулась к роботу на переднем сиденье.
— Белвин, ты сказал, что Шмет получил ожоги при аварии мега-крейсера поблизости от Тихо? Это было много лет назад, правильно?
— Да.
— И при пожаре погибли семь сестер Шмета?
— Совершенно верно.
— Иеронимус! — задохнулась Слинни. — Это же знаменитый пожар! И не только из-за аварии. Там в автотранспе был мальчик, и у него семь сестер. Двенадцатилетний мальчик по фамилии что-то вроде «Шмет». Настоящий уникум. Сообщали, что он погиб, и при этом — ты не поверишь — это был редчайший случай: наполовину-лунный мальчик! Пятидесятипроцентник! Один глаз у него был нормальный, а другой — четвертого основного цвета!
— Все правильно, — вмешался Белвин. — При пожаре он лишился глаза с лунарным офтальмическим символяризмом.
Для Иеронимуса это было настоящее откровение.
— Наполовину-лунный мальчик! Я даже не знал, что такое возможно!
— За всю историю их было не больше десятка. Но ведь все сходится! Он всегда заранее знает, что мы сделаем.
— Неудивительно, что он ненавидит стопроцентников! Его семья погибла при аварии мега-крейсера. А кто водит мега-крейсеры?
— Только посмотри на него, — сказала Слинни. — Он такой же, как мы!
Человек с фальшивой кожей и фальшивым глазом разговаривал с кем-то в другой полицейской машине. Потом открыл дверцу, его собеседник вылез наружу и вместе с детективом направился к машине, где сидели Слинни с Иеронимусом.
Это была девочка.
Иеронимус не поверил своим глазам.
Шмет распахнул заднюю дверцу и, широко улыбаясь, заглянул в машину. Он смотрел прямо в лицо Иеронимусу.
— Сюрприз! — гаркнул Шмет и жестом предложил девочке садиться.
Она так и ахнула, когда забралась в машину и увидела Иеронимуса. Шмет сел рядом с ней, напротив двоих стопроцентников. Белвин запустил мотор, и машина влилась в поток транспорта.
— Привет, Окна Падают На Воробьев, — сказал Иеронимус с глубоким раскаянием в голосе.
В ее лице изумление сменилось печалью:
— Я тебя не выдавала!
— Я знаю.
— Он посадил меня на корабль и поднял в атмосферу. Соврал, будто бы мы отправляемся на Землю. Та проекция, что ты видел, — это я не улетала с Луны. Он отвез меня в Олдрин-сити. Я ничего ему не говорила, он сам догадался…
— В самом деле, Рексафин, она тебя не выдала, — засмеялся лейтенант Шмет. — Дежурный в гостинице тебя опознал по фотографии. Ну и, не буду скромничать, мой талант сыщика сыграл свою роль.
— А вы, пятидесятипроцентники?
— Что-что, мисс Мемлинг?
— Что слышали. Тяжело, наверное, посвятить всю жизнь охоте на тех, кто… Ну, скажем, представляет собой законченное целое, а не жалкую растерянную половинку.
— Давай, синевласка, копай себе могилку.
— Лейтенант Шмет, если я сейчас сниму очки, то увижу, что произойдет впереди нас на дороге. Если, например, там скоро случится авария, то я это увижу заранее и смогу спастись. Вам это, наверное, разрывает сердце. Если бы вы когда-то могли свободно смотреть на мир тем глазом, в котором у вас ЛОС, вы бы увидели, как падает мега-крейсер…
Не будь в машине Окна Падают На Воробьев, Шмет отвесил бы Слинни пощечину за такие речи, хоть это и была чистая правда. Сейчас он сдержался, только обратился к земной девочке, назвав ее именем, которое сам ей дал.
— Селена, позволь тебя познакомить — это очаровательная Слинни Мемлинг, подружка Иеронимуса Рексафина.
Окна Падают На Воробьев посмотрела на Слинни, ничем не показывая, какую боль причинили ей слова детектива.
— Я не его подружка.
Шмет покосился на Иеронимуса.
— Всем бы твои проблемы! Ну посмотрите только — две такие милые девочки! Как можно их не любить? Повезло тебе, парень! Часто ли увидишь в патрульной машине сразу двух таких красоток? Одна с Земли! Другая с Луны! И вот ведь беда какая — стоит тебе повиниться перед одной из этих барышень, ты тем самым признаешь свои преступления перед законом! Что же делать-то теперь? Разве лишь взять и разом во всем признаться. Слово за тобой! Земная девочка тебя не выдаст, отец тебя не выдаст, только сам. Иеронимус Рексафин, отвечай: показывал ты свои глаза без очков этой девочке, Окна Падают На Воробьев?
Иеронимус посмотрел на нее. Потом повернул голову и долго смотрел на Слинни. Потом перевел взгляд на лейтенанта Шмета.
— Я сделаю три признания. Я признаю, что всегда любил Слинни Мемлинг, с тех пор как познакомился с ней в третьем классе, хотя сейчас у меня такое чувство, словно мы только сегодня встретились. Я признаю, что люблю Окна Падают На Воробьев, и хоть мы познакомились всего два дня назад, у меня такое чувство, словно я знаю ее всю жизнь. И в-третьих, лейтенант, я признаю, что совершил акт оптической агрессии.
— Прелестно! — улыбнулся Шмет.
— Вы не можете посадить его в тюрьму! — закричала Окна Падают На Воробьев. — Я не предъявляю обвинения!
— Не важно, предъявляешь или не предъявляешь. Твой Ромео совершил преступление, причем серьезное.
— Тогда и меня тоже арестуйте! Я своими руками сняла с него очки! Я его умоляла! Я хотела увидеть этот цвет! Я тоже виновна!
— Тебя, Селена, я ни в коем случае не арестую. Ты нам не нужна.
— Не нужна? Потому что я не стопроцентно лунная?