Стопроцентные чары
Шрифт:
Вот кто прятался в помещении для инвентаря!
— Мозги! — Плюх Плюхич, продолжая заинтересованно пялиться на Аркашу, открыл рот и вывалил на подбородок багрово-черный язык.
— Фу, гадость. — Шани наморщила носик.
— Плюх Плюхичу понравилась Зефиринка. — Роксан принял протянутую голову зомби и потащил ее к меланхолично шевелящемуся телу.
— Точнее, ее мозги. — Ровен приподнял одну бровь. — Смотри-ка, Шмакодявка, а у тебя, оказывается, есть мозги. Мертвец подтверждает.
— Он меня хочет съесть? —
— Точняк! Сожрет.
— Не слушай Рошика, Зефиринка. — Роксан вскочил на скамью и, осмотрев поврежденную шею зомби со всех сторон, с размаху водрузил голову на место. На Шани полетели кусочки серой кожи и багровые ошметки. — Или лучше звать тебя Момо?
— Убью.
Входная дверь с грохотом захлопнулась.
— Если уж решили устроить свару на всю округу, то создавайте хоть какую-нибудь звукоизоляцию, — проворчал чей-то тоненький голосок. — Округа от выходок Сириуса итак уже готова вешаться.
В сторону ребят направилась миниатюрная фигурка, одетая в клетчатую рубашонку и длинные шортики с множеством мелких кармашков. Мальчишка лет шести-семи с большими зелено-голубыми глазами. Его щечки украшал младенческий румянец, нос-картошечка морщился, будто он собирался чихнуть, беленькие зубки кусали тонкую линию губ. На маленькой головке подпрыгивали тяжелые каштановые кудряшки. Лицо мальчика кривилось — казалось, он готов был вот-вот заныть в голос и, может, даже капризно затопать ножками, обутыми в коричневые сандалики.
А еще говорили, что на территории Блэк-джека нет несовершеннолетних. Аркаша с любопытством проследила за тем, как мальчик прошел их компанию насквозь, отпихнув по дороге Джадина — тот молча отошел с его дороги, — и остановился напротив Грегори. Староста Сириуса наклонился и с серьезным лицом пожал мальчику руку.
— Ты кто? — Мальчишка оценивающе поглядел на Луми.
— Новенький, — ответил за него Грегори. — Луми Фасцу. Первогодка.
Поймав несколько растерянный взгляд снежного мальчика, Аркаша дернула плечами. Почтительность в интонациях Грегори тоже сбивала ее с толку, как и постная мина Момо.
— Да что ты. — Настроение мальчишки заметно улучшилось. Подскочив к Луми, он схватил его руку своими маленькими ручками и принялся энергично трясти. — Пожимаю твою мужественную руку, Фасцу. Чарбол не для неженок. Мало кто осмеливается вступить в наши ряды, ибо целым здесь остаться задачка не из легких.
— Будете и дальше говорить с ним так, словно отправляете на битву, и он сбежит от нас. — Грегори испустил тяжкий вздох. — Не знаю, в курсе вы или нет, но в этом году нам позарез нужны первогодки.
— Знаю. Директор поставил условие. — Мальчик похлопал себя по бокам, извлек из кармана леденец на палочке, развернул обертку и сунул сладость в рот. — Грегори, наш Шарора крупно облажался. Накажем?
— Хорошая идея, тренер.
— ТРЕНЕР?!
Мальчик подавился леденцом и, захлебываясь кашлем, повернулся к Аркаше.
— Чего... кхе-кхе... чего орешь... кхе-кхе... совсем очумелая?
— Извините. — Аркаша смущенно потупила взор.
Вытерев рукавом выступившую на подбородке слюну, малолетний «тренер» осуждающе покосился на Грегори и ткнул его в бок кулачком.
— Успели распоясаться за лето? Первая официальная тренировка в этом году, а вы фифочек своих в спортзал таскаете! Чья пассия?
— Моя! Моя! — мгновенно отозвался Роксан, будто только и ждал момента, когда сможет заявить о своих собственнических правах.
— Я ничья.
— Ничья, говоришь. — Мальчишка с сожалением осмотрел палочку, на которой леденец уже отсутствовал. — Что ж ты тут делаешь такая ничейная?
Аркаша нерешительно посмотрела на Грегори поверх головы мальца, не зная, в какой манере следует общаться с юным любителем леденцов.
— Э, давай-ка без переглядок с Рюпеем. — Мальчишка поднял руку, препятствуя их зрительному контакту. — Прояви уважение, девочка. Я принимаю тот факт, что Грегори — обожаемый папка Сириуса и согласовать с ним свои действия — дело святое, да вот только здесь, в пределах зала, находится моя единоличная обитель. И попрошу, а вернее, даже требую считаться со мной.
— Прошу прощения, тренер, но лицу неподготовленному сложно считаться с личностью, выглядящей как учащийся младших классов. Аркадия Теньковская не является исключением.
— Мне нравится твоя готовность защищать своих подопечных, Рюпей. — Мальчик приблизился к Аркаше. — Что ж, Аркадия, пожалуй, рассею твои сомнения по поводу авторитетности моей личности. Перед тобой Тарас Лэйкин, тренер чарбольной команды Сириуса.
— Говорят, на самом деле он «Лейкин», — вмешался Роксан, чем бессовестно разрушил серьезность момента, — да только помпезности в этом ноль от баранки. Вот и сменил фамилию.
— За лето я успел отвыкнуть от твоих высокоинтеллектуальных комментариев, Линси, — проворчал Тарас, методично обшаривая все имеющиеся в наличии карманы. — Так, мужики, у кого карамелька лишняя завалялась? Срочно делитесь. А то, клянусь, выдержка мне изменит, и опять накинусь на папироски.
— Но детям нельзя курить! — ужаснулась Аркаша и пугливо вздрогнула, когда на ее слух обрушилась какофония из разномастного хохота.
Смеялись, а точнее, ржали как перевозбужденные кони, все, кроме Луми, Плюх Плюхича и самой Аркаши.
От смеха воздержался и Тарас Лэйкин.
— «Детям», говоришь? — протянул он с видом человека, которого облили помоями и чуть погодя предложили добавочный заход. Его потешно злое лицо вызвало новый взрыв всеобщей истерии.
Всхлипывая от хохота, Роксан упал на колени и, согнувшись, начал елозить лбом по полу.