Сторонний взгляд
Шрифт:
Я не была настолько наивна, чтобы предполагать, что Фей пришла ко мне по её собственному желанию. Очевидно, её муж надеялся на моё согласие, но то, что мы разделили в тишине ночи, было родство — сестринство во тьме, что выходило за рамки махинаций любого из мужчин в этой комнате.
— Могу я поговорить с тобой наедине?
Мой вопрос не нуждался в имени, каждый в этой комнате знал, кому он адресован.
— Я не думаю… — начал Коул, но предложение было оборвано дикостью и гневом в словах мужчины, который моментом ранее угрожал проткнуть
— Оставьте нас.
Никто не пошевелился, и я заставила дыхание оставаться спокойным. Не из-за того, что я боялась, что он причинит мне боль, если мы останемся одни, а из-за того, что я желала даже самую маленькую пылинку, мгновение приватности с Гримом.
Я услышала, как брат Коула, Люк, сделал несколько шагов вперёд и тихо выдохнул так, как будто попытался заговорить.
— Я, бл*дь, сказал: оставьте нас, — выдавил Грим сквозь зубы, которые он сжимал так сильно, что я слышала резкий скрежет кости о кость.
Затем мы остались одни.
Спасённая девушка и убийца.
Убийца и его трофей.
Грим и Каллия (прим. в переводе дословно имена главных героев означают «мрачный» и «самая красивая»).
Все эти утверждения кажутся правдой за исключением последнего, и в тот момент, когда дверь закрывается позади последнего уходящего человека, я разворачиваюсь, чтобы оказаться к нему лицом, слова покидают мой рот, прежде чем он поднимает свои глаза, чтобы посмотреть на меня.
— Какое у тебя настоящее имя?
Я чувствую, как его взгляд хлещет меня, словно плетью, скользя по моему лицу. Мой вопрос неожиданный и, по-видимому, неуместный — он застал его врасплох.
— Грим, — наконец, отвечает он, и гнев сочится из его слов.
— Это не то имя, которое дала тебе твоя мать. Это то, что ты выбрал сам.
Его дыхание опаляет моё лицо, когда двумя длинными шагами он приближается ко мне, возвышаясь надо мной, уставясь на меня в том же самом положении, что он принял вчера в воде.
— Моя мать ничего не дала мне, я заработал своё имя, оно принадлежит мне.
И как же это похоже на наше вчерашнее столкновение, я не боюсь его грубой попытки запугивания.
Я закрываю глаза и поднимаю свой подбородок к нему, его рост в два с лишним метра затмевают мои 162 см.
— Оно тебе не подходит, — шепчу я, а наши лица так близко, что я понимаю — он мог ощутить мои слова у себя на коже.
Его поза меняется, рябь в воздухе вокруг нас предупреждает меня о том, что он резко выпрямился, потеря его дыхания на моем лице сообщает мне, что он выпрямился в полный рост.
— Так ли это, дорогуша? — тихо выдыхает он, нежное выражение из его уст звучит как проклятье, не как ласка. — Ладно, хорошо, что мне по херу, что ты думаешь или что ты хочешь. Будь готова к рассвету, и ты будешь делать всё, что я скажу, — он отстраняется и глубоко вдыхает, сталь в его голосе непробиваема. — Ты ведь не хочешь сожалеть о том, что я спас тебя.
Затем он уходит.
Я разворачиваюсь ещё раз, чтобы оказаться лицом к открытому окну. Мои глаза широко открыты из-за яркого утреннего солнца, а все мои мысли о мужчине, который только покинул эту комнату. Я должна была свернуться в клубок на узкой кровати в моей спартанской и пустой комнате. Я должна была бежать подальше из этого места и от плана, что помогу воплотить в жизнь. Я должна была бояться возвращения в мир, что украл всю мою жизнь. Но нет, так как я знаю, что независимо от того, что произойдёт дальше, я защищена. Я знаю, что мужчина, который только что говорил со мной так, как будто я не более, чем таракан под каблуком его ботинка, пожертвует своей жизнью, чтобы спасти меня.
Откуда я это знаю?
Поскольку я ощущаю его вне этой комнаты, он опирается о дверь, его руки сжаты по бокам, желая больше всего на свете связать меня и спрятать подальше от грядущих чудовищных вещей.
Но он также знает — то, что было решено, теперь уже не отменить.
Я нужна ему больше, чем просто ключ к «Королевству», и это знание ошеломляет его.
Глава 8
Грим
— С кольцом Миллера на твоём пальце и Каллией на твоей стороне маловероятно, что кто-то подвергнет сомнению твоё вступление. Она знает, как одеваться и как себя вести, её татуировка будет выставлена напоказ, так что никто дважды не задумается о том, что ты — её новый владелец.
Я делаю последнюю бесполезную попытку забить кольцо на свой намного больший мизинец, всё, что пока я могу сделать, это продвинуть его только до конца первой части фаланги пальца.
— Татуировка, какая татуировка? — практически рычу я, в то время как толстое золотое кольцо с печаткой отказывается проходить через косточку на моём пальце.
Отсутствие ответа Коула, заставляет меня оторвать взгляд от моей задачи и приподнять лицо, мои глаза расширяются, как будто говорят «я жду».
Замешательство искажает его обычно невозмутимое лицо, и на мгновение он выглядит искренне неспособным говорить. Это впервые.
Смотря на меня с недоверием, он, наконец, отвечает:
— То есть ты пытаешься сказать мне, что ты спас эту девочку, видел её голой и грязной и так и не увидел татуировку, проходящую через всю её левую грудь?
Мои разум сканирует слайд-шоу из изображений: её слабое неживое лицо под Форестером, её мерцающие глаза, смотрящие сквозь меня и никогда на меня, её тело, заключенное во влажный белый хлопок. Прогиб её спины, пока она стояла перед открытым окном сегодня утром, её длинные волосы, перекрашенные из платиновой блондинки практически в чёрный. Никакой татуировки.