Сторож брату моему-3: Энтерпрайз
Шрифт:
Капитан погладил ее по волосам. Сможет ли он простить ей? с изумлением подумал он.
– Все в порядке, – сказал он, глотая собственные слезы и с благодарностью глядя на отца Гэри.
Мистер Митчелл все еще сидел на кушетке с такими же покрасневшими глазами как и у его жены. Но он улыбался. А дождь с яростью стучал в окно всю оставшуюся часть ночи и так до самого утра.
На планете Хейр’тзан, стоя босыми ногами на холодном розовом мраморе, Перрис Нодарх глубоко вздохнул. Этот звук казалось прошелестел через весь
– Что-то не так, Достопочтенный?
Перрис пристально посмотрел в яркие желтые глаза и на чешуйчатую бронзовую кожу слуги, который был настолько молод, что ему не терпелось дождаться момента, когда он сам в первый раз оденет телепата в эти одежды. Потом он кивнул.
– Кое-что, – подтвердил Перрис.
– С вашей одеждой? – спросил слуга с явным беспокойством на лице. Потом его беспокойство усилилось. – Или может быть что-то с вами?
Это был верный вопрос. Все-таки телепат сделал за эти годы значительные успехи. Он не был молод, когда в тот первый раз шел от храма к правительственному центру, а это произошло четырнадцать лет назад.
– Я в порядке, – сказал Перрис своему слуге. – По крайней мере телесно. Но должен признать, мой дух в некотором дискомфорте.
Юноша покачал головой.
– Я не понимаю.
Телепат улыбнулся.
– Я получил этим утром новости со звездолета. Гэри Митчелл погиб на далекой планете.
Брови слуги сморщились как от боли.
– Митчелл… мертв? – Он изумленно тряхнул головой. – Но как он…?
– Умер? – сказал Перрис, заканчивая вопрос юноши. Он вспомнил человека, своего друга и спасителя, и пожал плечами. – Все мы умираем, Атаан. А Митчелл всегда вел опасную жизнь, всегда выступал против ужасов – даже когда он делал это на Хейр’тзане.
Он посмотрел на западную стену зала, на которой на огромной фреске были изображены самые величайшие события истории хейранцев. Его глаза сразу же нашли виньетку, на которой были изображены Кирк и Митчелл, сражающиеся против празднично одетых террористов.
Если бы кадеты Звездного флота не поставили на кон свои жизни, телепат никогда бы не добрался до Восточного храма и не было бы никакого Великого Примирения. И этот день, когда все хейранцы праздновали воссоединение своего народа, никогда бы не наступил. Его слуга сглотнул.
– Я не знал, Достопочтенный.
Перрис улыбнулся.
– Совсем немногие знают о произошедшем с Митчеллом, Атаан –я сам, другой Достопочтенный, главный министр Ленна… и теперь вы. – Он пристально посмотрел на арку входа в зал, через которую он выйдет через несколько минут, чтобы вновь пройти свой исторический путь до дома правительства. – Хотя скоро, – продолжил он, – об этом узнает каждый. Все-таки Митчелл принадлежит нам всем.
Так он и сделает. Но телепат, который был обязан этому человеку своей жизнью, будет оплакиватье его больше, чем кто-либо другой, подумал он. Заметив, что его слуга все еще в смятении, Перрис положил руку на плечо юноши.
– Ну же, Атаан, заканчивайте свою работу. Митчелл однажды пошел на большее, чтобы убедиться, что церемония состоится вовремя. Не думаю что ему хотелось бы увидеть, что она задерживается теперь.
Слуга улыбнулся.
– Как скажете, Достопочтенный.
И под доброжелательным, но бдительным взглядом телепата, юноша продолжил свою работу.
В день похорон Гэри сияло солнце, а воздух пах новой свежестью. Дождь прошлой ночью казался сном. Или по крайней мере именно так это показалось Кирку, когда он добрался до простой, сложенной из песчаника часовни, где должна была состояться панихида.
Капитан прошел примерно дюжину кварталов от своего жилья, представяя себе, как было бы глупо вызвать такси и проехать такое короткое расстояние по такой прелестной осенней погоде. Но это была не единственная причина для того, чтобы идти пешком. Ему нужна была эта прогулка, чтобы внутренне успокоиться. На полпути к часовне он услышал оклик знакомого голоса. Обернувшись он увидел, что его торопится догнать Маккой.
– Черт возьми, Джим, – сказал ему друг. – Это же не гонка. Ради бога, притормози.
Кирк улыбнулся.
– Рад видеть тебя, Боунз.
Доктор уставился на него.
– Ну и? Ты…?
– Сказал ли я Митчеллам? – закончил за него капитан. Он кивнул. – Да. Сказал.
Маккой нахмурился.
– И?
– И мы в порядке, – сказал Кирк. – Все мы.
Доктор искренне улыбнулся.
– Чтож, это просто великолепно, Джим. В самом деле великолепно. Держу пари, теперь ты чувствуешь себя намного лучше.
– Лучше, – сказал капитан.
Внезапно Маккой понял, что что-то отсутствует.
– Скажи, а где твоя повязка? – спросил он.
Кирк пожал плечами.
– Я не чувствовал необходимости носить ее и дальше. И не говори мне, что я снял ее слишком рано.
– Кто я? – воскликнул доктор. – Я последний, кто посоветует кому-нибудь тащить на себе дополнительный груз. – Он наклонил голову в сторону входа в часовню. – Мы идем?
Капитан уставился на вход.
– Думаю да, – ответил он.
Кирк и Маккой проделали последние несколько шагов и вошли внутрь. И если капитан был немного взволнован тем, что ждало его внутри, то это было ничто по сравнению с тем, какое волнение он чувствовал бы, если бы не сделал своего признания родителям Гэри.
Потом он бросил взгляд на огромный, хорошо освещенный интерьер помещения. К виду, который предстал перед его глазам, он оказался совершенно не готов. Он стиснул руку доктора и произнес.
– Боже мой.
Маккой тоже заметил это зрелище и улыбнулся.
– Обана!
Часовня была забита людьми от одной стены до другой – и не только друзьями и родственниками покойного, хотя их здесь тоже было немало, но также и небольшой армией офицеров Звездного флота и людей, носящих зеленую, красную или синюю униформу.