Сторож
Шрифт:
— Посоветовали? Отец девушки солгал ей?
— Она — особа не из самых стабильных. Любит привлекать к себе внимание.
Пайк почувствовал, как его пробирает дрожь — несмотря на то, что утро стояло теплое. Перед его внутренним взором мелькнула Ларкин, какой она была прошлым вечером — отчаянно стремившейся предостеречь отца. Требовавшей этого.
— Она же чокнутая, приятель, — сказал Питман. — Вы уже должны были понять это.
Пайк снова посмотрел на значок Питмана. И вспомнил о своем значке. Пайк пожертвовал им, чтобы помочь семье Возняка. Он любил свой значок и все, что тот олицетворял, однако семью Возняка любил сильнее. Семьи нуждаются в защите.
— Она всего лишь хотела сделать то, что считала правильным, — сказал Пайк.
Он спрятал пистолет:
— Ладно, мы закончили.
Питман натянул удерживавшие его руки шнуры.
— Разрежьте их, Пайк. И верните девушку домой. Мы сумеем ее защитить, а вы, может быть, даже поможете нам с Ваничем.
Пайк открыл дверцу машины:
— Вы привязаны к рулю. Вы и себя-то защитить не способны.
И он вылез из машины, забрав с собой ключи и значок.
Питман, поняв, что Пайк собирается уйти, задергался:
— Что вы делаете?
Пайк зашвырнул значок Питмана в реку.
— Только не значок! Пайк…
Тот отправил следом за значком и ключи.
— Пайк!
Но Пайк ушел, ни разу не обернувшись.
По дороге к девушке Коул заехал в свой офис, чтобы забрать распечатки вызовов. Знакомая из телефонной компании прислала ему по факсу двадцать шесть страниц со списками входящих и исходящих вызовов. Некоторые из связанных с ними номеров удалось идентифицировать. Коулу нужно было рассортировать эти номера, и тут ему могла помочь Ларкин. Девушка Коулу нравилась — занятная, умная, да еще и шуткам его смеется. Полный комплект, лучшего и желать не приходится.
Когда он вошел в дом, Ларкин лежала на диване, глядя в телевизор и слушая «ай-под».
— Как вам удается смотреть телевизор и одновременно слушать музыку? — поинтересовался Коул.
Она подкрутила регулятор «ай-пода»:
— А скажите, после 1980-го музыку писать совсем перестали?
— Мне требуется ваша помощь.
Она села, явно заинтересовавшись:
— С чем?
— С номерами телефонов. Нужно построить что-то вроде дерева звонков, которые делались с найденных Пайком телефонов и поступали на них. Мы будем отслеживать вызовы от одного телефона к другому, пока не определим человека, способного помочь отыскать Ванича.
Он усадил Ларкин за стол, выдал ей список номеров, указал те, что принадлежали Хорхе, Луису и человеку, который, как они полагали, и был Хали Ваничем. Объяснив ей, что нужно сделать, он уселся со своим сотовым на диван. Этим утром пришло сообщение от Марлы — дом 18187 принадлежал «Семейному трасту Таннеров», который владел и еще кое-какой крупной коммерческой недвижимостью, расположенной в центре Лос-Анджелеса, причем вся она была теперь выставлена на продажу. Дом 18187 был куплен доктором Уильямом Таннером в 1968-м, а в 1975-м дом стал собственностью трастового фонда. Руководила фондом старшая дочь Таннера, миссис Элизабет Литтл, она же осуществляла надзор за продажей недвижимости. Марла прислала Коулу и номера телефонов жившей в Брентвуде Элизабет Литтл.
Коул дозвонился до нее с первой попытки.
— Да, Элизабет Литтл слушает.
— Мое имя Элвис Коул. Я звоню по поводу выставленной вами на продажу недвижимости.
— Какой именно недвижимости?
— Складского помещения в центре города — дома 18187.
— А, да. Его купил мой отец. Мы сейчас расформировываем траст. Я постараюсь ответить на ваши вопросы, однако по поводу условий вам лучше обратиться к брокеру.
Говорила она совершенно нормально. Не как человек, сбывший с рук пару трупов или знающий кого-то, кто это сделал.
— Так вы работаете на покупателя?
— Совершенно верно.
— Тогда я должна сразу сказать вам одну вещь. Мы рассматриваем любые предложения, однако каждое из тех, которые мы принимаем, попадает в список запасных вариантов. Дело в том, что у нас имеется предварительная договоренность с покупателем, готовым приобрести все семь зданий, которые мы продаем. Впрочем, я думаю, что вашего клиента это беспокоить не должно. Срок действия договоренности вот-вот истечет.
— Кто-то покупает все семь домов сразу?
— При темпах, которыми растет цена на недвижимость в центре города, ничего удивительного. Вашего покупателя не заинтересует приобретение всех семи зданий?
— А о какой цене может идти речь?
— Двести миллионов. При сделках такого размера предварительные договоренности вещь обычная. Покупателю необходимо время, чтобы собрать деньги. Иногда сделка заключается, иногда срывается. Похоже, эта как раз и сорвется. И тогда нам придется продавать дома по отдельности.
— Я передам это моему клиенту. Каков срок договоренности?
— В данном случае четыре месяца. И по-моему, он истекает — э-э, дайте сообразить — через четыре дня.
— Еще один вопрос: вы не могли бы назвать мне имя вашего покупателя?
— Могу, конечно. Холдинговая компания «Стенторум».
Коул записал название холдинга в блокнот. Он закрывал крышку телефона, когда в дом вошел Пайк.
Девушка прощебетала:
— Привет!
— Здорово! — сказал Коул.
Пайк постоял в двери, не шевелясь и не произнося ни слова. Он и всегда-то выглядел странно, однако сегодня странного в нем было больше, чем обычно. Что-то случилось, понял Коул.
Пайк ушел из гостиной в ванную комнату. Тоже странно.
Коул снова открыл телефон, набрал номер справочной:
— Будьте добры, мне нужен список телефонов холдинговой компании «Стенторум». Она находится в Лос-Анджелесе.
Ларкин подняла на него взгляд:
— Это одна из компаний отца.
Компьютер справочной начал диктовать номера телефонов. Коул записывал их, не сводя при этом глаз с девушки. Закончив, он подошел к столу.
— Компания «Стенторум» принадлежит вашему отцу?