Сторожевой волк
Шрифт:
– Иначе бы я не спрашивала.
Бакланов вышел в прихожую, приложил ладонь ко лбу, словно, вспоминая.
– Вроде видел. Они на полу валялись, когда я вчера пришел. Дай-ка припомнить, куда я их положил?
– Вспоминай, я опаздываю, – поторопила Кристина.
– Да… еще место такое придумывал, чтобы потом не забыть.
– Не мог их обратно на полку положить? Это же так просто.
– Как-то об этом не подумал. Закрутился в последнее время. Все дела, дела, – притворно морщился
– Вспоминай.
– Вот! – хлопнул он себя по лбу. – Я их в спальню занес. Бросил в твой ящик в комоде. Принести?
– Сама возьму.
Кристина процокала каблуками по паркету, Георгий подался за ней следом. Женщина выдвинула ящик комода, в котором лежало ее белье. Сверху ключей не оказалось, она пошарила среди кружев и колготок, ничего не нашла и встревоженно посмотрела на мужа. Тот подошел, отстранил ее и сдвинул в сторону белье, под которым оказалась старая картонная папка с тесемочками.
– Я вниз положил, чтобы не затерялись, – произнес он, глядя жене в глаза. – Чтобы не затерялись… – и поднял папку, под которой и в самом деле лежали ключи от машины.
Слегка побледневшая Кристина протянула руку, взяла ключи с электронным брелком.
– Не спеши, дорогая. – Бакланов взял ее за запястье, отвел руку в сторону.
Затем он движением фокусника потянул за шнурок и развязал бантик. Папка раскрылась. Из нее на белье высыпалось содержимое. Несколько тонких пачек конвертов, перевязанных лентами, фотографии. Григорий разложил их веером и вытащил одну. С карточки на фоне кавказских гор улыбался одетый в парадную военную форму Богдан Князев. Надпись на обороте гласила: «Милой Кристине, на долгую память. Богдан».
– До сих пор хранишь? Скучаешь? – едко спросил он.
– Кто тебе позволил копаться в моих вещах? – часто задышала Кристина.
– Это наш дом, наша жизнь. Здесь нет ни моего, ни твоего. Только наше. Это ты понимаешь?
Кристина ничего не ответила.
– И место же нашла соответствующее – в ящике с бельем. Типа ты его допустила в самое интимное.
– Замолчи!
– Почему я должен молчать? Ты – моя жена, я – твой муж. – Георгий покачивал карточкой, держа ее за уголок.
– Это прошлое. Мое прошлое. Ты о нем знал, когда делал мне предложение.
– С прошлым покончено.
– Но от этого оно не исчезло.
– Ты так думаешь? – скривил губы Бакланов.
– Еще немного, и я возненавижу тебя.
– Ой, ой, ой… – с улыбкой проговорил Георгий. – Одного ненавидишь, другого любишь. Вот, что у тебя в голове, оказывается. А прошлое исчезнет, и очень просто. До ужаса банально. – Он собрался было разорвать фотографию прапорщика, но Кристина тут же вырвала ее из рук мужа и прижала ладонью к груди.
– Только посмей!
Лицо Бакланова мгновенно приобрело серый оттенок. Он наотмашь ударил жену по щеке. Было больно и обидно. Кристина вскрикнула, замахнулась в ответ, но опустила руку, встретившись с Георгием взглядом, и процедила:
– Подонок! Только подонок может бить женщину.
– Извини, погорячился. Но ты сама дала к этому повод. – Георгий смотрел на жену, сузив глаза.
– Я сегодня не вернусь. И не знаю, вернусь ли вообще, – с угрозой проговорила Кристина. – У меня есть куда пойти.
– Ну, все, хватит. Я же извинился. Ну, что мне для тебя еще сделать, чтобы ты простила меня? Хочешь, вечером вместе в ресторан пойдем или на концерт, в театр? – Бакланов попытался приобнять женщину, но она его оттолкнула со словами:
– Все, что мог, ты уже сделал, – и выбежала из спальни, боясь, чтобы Георгий не заметил ее слезы.
Бакланов бросился следом, схватил Кристину у самой двери, попытался поцеловать. Она уперлась ему руками в грудь, не давая прижать себя, и только повторяла:
– Отстань! Ненавижу!
– Кристи, я же не хотел. Так получилось.
– Иди к черту!
Как ни странно, сопротивление лишь распалило его. Григорий повалил Кристину на пол, полез в вырез блузки, оторвалась пуговичка, заскакала по паркету.
– Никуда ты не денешься, – шептал он, стараясь коленом раздвинуть Кристине ноги.
– Урод, отпусти! Ненавижу! – кричала женщина. – Не хочу!
– Ты моя жена. И я этого хочу.
– Садист! Насильник!
– Может, и садист, – просвистел Бакланов у самого уха Кристины. – Но будет, как я хочу.
Он уже шарил рукой под юбкой, стаскивал колготки вместе с бельем, когда Кристина изловчилась и ударила его коленом в пах. Да так сильно, что тот вскрикнул, запричитал и свернулся калачиком на полу.
– Овчарка бешеная, куда же ты бьешь!
Не теряя времени, она вскочила, распахнула дверь и выбежала на площадку. Створки лифта сошлись за ней в тот момент, когда Бакланов, прихрамывая, выбежал из квартиры.
– Все равно вернешься, – долетело до ее слуха, и кабинка поехала вниз.
Кристина, как могла, привела себя в порядок и, рыдая, вышла на подземную стоянку. Все плыло у нее перед глазами. Ее маленький гламурный джипчик стоял в самом углу, закрытый от посторонних глаз огромным соседским внедорожником. Она забралась в салон. О том, чтобы выехать, не могло быть и речи. Руки тряслись, в глазах полный туман. Проплакавшись, женщина посмотрела на себя в зеркальце заднего вида. Ужас! Волосы растрепались, щека воспалилась после удара, тушь, помада смазаны. Полив на носовой платок из бутылки с минеральной водой, Кристина смыла косметику и причесалась.