Стотринадцатая любовь поэта

Дружников Юрий

По-человечески любопытным представляется также следующее. Всю жизнь вольно или невольно наблюдая за многочисленными русскими писательскими

женами, мы постепенно пришли к выводу, что они делятся (хотя, конечно, такое деление условно) на три категории.

Первая категория: жена-вдохновительница. Такая супруга -единомышленница, соавтор, первый читатель, советчик, стенографистка, машинистка, редактор, корректор, менеджер, литературный агент, etc. Примеры: Софья Толстая, Анна Достоевская, Надежда Мандельштам, Вера Набокова, Мария Синявская, другая Наталья -- Солженицына... Если присовокупить ныне здравствующих писателей, набирается не так уж мало подобных жен.

Вторая категория: нейтральная жена. Не мешает, но и не помогает, не препятствует, но и мало или из вежливости интересуется, мирится с писательством, как с инвалидностью. По-видимому, самая распространенная категория.

Третья категория: жена мешающая, отвлекающая от литературы, тянущая вниз, требующая заняться чем-то более практичным, дающим больше денег. В конце, если нельзя продать, выбрасывающая на помойку архив мужа и быстро выходящая замуж за положительного военного или чиновника. Нам кажется, такая крайность -- довольно редкое явление.

Разумеется, могут быть и промежуточные варианты, -- жизнь богаче любой схемы. И все ж оценки жены поэта, сделанные всеми, кто когда-либо писал о ней, тоже укладываются в эти категории. Ну, а что думает читатель, освободившийся от хрестоматийных догм? Куда записать Наталью Пушкину?

1994.