Стой под дождём
Шрифт:
– Меня зовут Ян, и я просто прохожий, на данный момент ищу работу, а тебе могу дать совет.
– Очень интересно! Какой же?
– Чего ты возишься с этим поленом? Буратино из него все равно не получится.
– И ты предлагаешь от него отказаться?
– Я предлагаю: во-первых, отпилить от него эту рогатину, во-вторых, поставить её по диагонали «вход-выход».
– Это как Суриков расположил боярыню Морозову? – Александр впервые за время всего разговора с интересом кинул быстрый взгляд на Яна: – Ты что, художник?
– Точно. Из правого нижнего угла, – словно не слыша последнего вопроса, Ян развивал свою мысль, –
– Ты художник? – еще раз повторил свой вопрос Александр, но скорее, он прозвучал больше, как утверждение, нежели вопрос.
– Нет, я не художник, не мешай давать тебе совет, а то собьюсь с мысли, – он задумался. – А в ближнем верхнем левом, прилепить, можно даже скотчем, огромный березовый лист, обязательно зелёный, прямо на стекло так, чтобы он закрывал окончание этой диагонали…
– Закрыть «Явление Христа народу» Иванова, правильно?! – радостно заорал Сашка, будто «джек-пот» снял в казино.
Прохожие шарахнулись в стороны, с деревьев упала на землю очередная порция листвы, но ни прохожие, ни листва в данный момент не интересовали их обоих – шёл творческий процесс, и всё лишнее было выкинуто во вселенную.
Александр молниеносно отпилил, скорее даже оторвал, рогатину, на более тонкий и длинный её конец примастырил кусок газеты, затем, подумав немного, вторую ветку, также проткнул газетным листом. Он чуть не сшиб Леночку, уже появляющуюся в дверях. Последняя, с нескрываемым любопытством смотрела, как Сашка появился в витрине, как воткнул рогатку в правый нижний угол и как, плюнув несколько раз на углы газетного разворота, прилепил его на стекло в верхний левый.
Удивлению Яна не было предела – парень ничего не бормотал и не жестикулировал. Он степенно вышел из магазина, встал на свое обычное место и застыл. «Сейчас мы услышим новые пикантные обороты», – как-то лениво подумал Ян, обреченно посмотрев на застывшее изваяние, туда же смотрела, вросшая в землю, Леночка. Получалось довольно смешно, если смотреть со стороны: одна статуя смотрит на магазин, две другие – смотрят на первую, в общем, последняя сцена из «Ревизора» или, если хотите, инсценировка последней ремарки Пушкина из «Бориса Годунова».
– Пиво будешь? – обратился к Яну Александр. – Ленульчик, давай пивка поглотаем? – и опять Яну, – меня Александр зовут.
Так они и познакомились.
Потом много чего было. Были мелкие размолвки, крупные ссоры долгие разлуки: то один уезжал на плейер, то другой уходил в запой, но не было промеж них ни зависти, ни злобы.
В сущности, у них было много общего: оба – Дон Жуаны, весельчаки и абсолютно раскованные, они готовы были помочь любому, взбодрить или успокоить, дать денег или угостить вином, подкинуть идею или отсоветовать в реализации каких-либо планов.
Прошло десять лет. И вот теперь, находясь на Сашкином балконе, один наблюдает футбол, другой – наблюдает за наблюдающим, а во вселенной рождается фраза: «А не махнуть ли нам к твоим родственникам, в Краков? У тебя ведь там тетка родная? Авось, примет двух дураков на время?!».
Глава четвёртая. Идеи рождаются на небесах
– Мысль довольно-таки забавная, – Ян медленно вытаскивает изо рта сигарету и внимательно смотрит на Сашку. – Только как ты себе представляешь воплощение этой мысли? Нужны паспорта, визы, хотя бы туристические или вызов тетки на худой конец. И потом, что ты собираешься там делать? Или ты хочешь развесить свои картинки по всем улицам города?
– Во-первых, это не картинки, а картины; а во-вторых, почему бы и не развесить?
– Тогда надо еще разрешение Министерства Культуры, – хихикает Ян. – Без него твои нетленные творения не выпустят даже в Монголию. И вообще, всё это полная ерунда. Надо что-то другое придумать, более интересное, а главное, более перспективное.
Александр долго моргает, глядя на Яна совершенно пустым взглядом. Он ничего не может понять: «Зачем нужно разрешение аж из самого Министерства, и что может быть перспективнее?»
Ян задумался. Он почему-то вспомнил Сергея Полежаева, главу туристической фирмы «СП – ТУР». Был этот Полежаев абсолютно круглым и вдобавок, абсолютно лысым и чисто выбритым, ни дать, ни взять, обыкновенный колобок. Сотрудники, а точнее шесть прехорошеньких девиц, постоянно подшучивали над ним и прозвали его Коля Боков. Только и было слышно изо всех углов небольшого офиса в Текстильщиках: «Так Боков сказал…», «Придет Боков, узнаем…», «Спроси у Бокова…». И постепенно фирма «СП–Тур» превратилась в «КБ–ТУР» потому, что на все гневные или хамские, по мнению девиц, звонки они неизменно отвечали: «Перезвоните, Коли Бокова сейчас нет». Однажды, эта фраза прозвучала в присутствие самого Полежаева. «Какого Бокова? Кто звонил? Чего им надо?», – встрепенувшись и ничего не понимая, спросил Сергей. Черноволосая и черноглазая Карина что-то невнятно промямлив, выскочила из офиса, оставив в каморке непонятный Полежаеву всхлип толи смеха, толи плача. Положение спасло присутствие Яна, быстро загрузившего шефа турфирмы пустыми, по сути, но высокими по содержанию проблемами. У Нужного с Кариной был тогда бурный роман, и Ян с утра и до утра прибывавший рядом со своей пассией, был в курсе всех дел жадного, наглого, но очень умного, вследствие чего не лишенного чувства юмора Сергея. На следующий день Ян объяснил Полежаеву кто такой Коля Боков:
– Понимаешь, есть такой персонаж сказочный, Колобок, – очень дипломатично, издалека начал он. – Так вот, твои сотрудницы, ты только не злись и прими это как шутку…
– С чего ты взял, что я буду злиться? – начал злиться Сергей.
– Ладно, ладно. Так вот, твои девочки решили, что если когда-нибудь будет сниматься художественный фильм об этом Колобке, то лучшую кандидатуру на главную роль просто не найти. Понял?
– Пока не очень, – потерев лоб, будто лампу Алладина, медленно пробормотал Полежаев. – Хотя постой! Так это они меня Колобком прозвали, что ли?
– Не совсем. Колобок – это достаточно примитивно. Ходит в народе поэмка о «новом русском». Сюжет этой матерной поэмки пересекается с сюжетом сказки о Колобке. Это и есть Колобок, только он живет в наши дни, ездит на «Мерсе», в малиновом пиджаке, в общем «новый русский», и зовут его Коля Боков…
– Всё! Теперь я все понял. Можешь не продолжать.
Сергей очень долго смеялся. И так ему своё прозвище понравилась что, однажды напившись на каком-то банкете, где присутствовали довольно солидные люди он, распустив «пальцы веером», заявил: – Знайте все! Отныне меня зовут Коля Боков! Прошу любить и жаловать! И если кто назовет меня по-другому, тот будет мною немедленно расстрелян из ржавой «трехлинейки». – Еле выговорив до конца свою пьяную мысль, он уронил лицо в клубничный десерт.