Стоя на краю неба
Шрифт:
– Это было совсем другое дело!
– А мне кажется, что это очень похоже, – рискнул вмешаться Ит. – И в том, и в другом случае мы действительно… несколько перегнули, но, Ри, согласись, что…
– С чем я должен соглашаться? – Ри треснул себя кулаком по бедру. – С тем, что я такой же дурак, как вы, что ли?
– Ага, – радостно кивнул Скрипач.
– Очнись, Рыжий. Вам в данном случае все равно не светит ничего хорошего. Бригаду осудят всем составом, и…
– Нет, – вдруг сказал Скрипач. Улыбнулся, подмигнул ничего не понимающему Иту. – Бригаду, может, и осудят.
– Это почему? – прищурился Ри.
– Угадай.
– Ну уж дудки, не буду я с тобой в эти игры играть, – огрызнулся Ри в ответ. – Выкладывай.
– У нее неприкосновенность, – пояснил Скрипач невозмутимо.
– С какой радости?
– С такой, что она – наша невеста.
Ри уставился на Скрипача круглыми от удивления глазами.
– Она сама об этом знает? – спросил он севшим голосом.
– Разумеется, – кивнул Скрипач. – Конечно, знает.
– А если она передумает?..
– Ну, тогда она действительно дура, – легко согласился Рыжий. – Хотя я лично не сомневаюсь в том, что она согласится.
До Ита постепенно стало доходить.
– Так они поэтому остались на Онипрее? – спросил он еле слышно.
– Угу, – кивнул Скрипач. – Ну как? Перспектива впечатляет?
– Я в восторге, – деревянным голосом произнес Ит.
– Тогда осмысливай, так и быть. Ри, будь любезен, вызови кораблик, разверни катерок и отдай нам нашу девочку, – галантно попросил Скрипач.
– Рыжий, твои экспромты… А вдруг она действительно не согласится? Что тогда?
– А ей ничего другого не остается, – Скрипач уже не улыбался. – Или с нами, или под стражу. И срок. Весьма существенный.
– Но откуда ты…
– Когда я с ней встречался, мы поговорили. Она призналась, что мы ей действительно… ладно, думаю, ты понял. В общем, она рассказала про семью, про то, что подустала от такой жизни, что хочет пожить нормально, но возможности нет. Я намекнул, что мы могли бы… она обещала подумать. А сейчас нам с тобой повезло – ее приперли к стенке, причем не мы, а обстоятельства. Ей ничего другого не остается. Этим надо воспользоваться.
– Рыжий…
– Блин, мы же сможем остаться на работе!
– Не сможем, вторую часть тестов не пройдем, – напомнил Ит.
– С первой нас охотно возьмет дипломатический, и работать можно будет не в такой жопе, а где получше.
…Сейчас они сидели в кают-компании корабля и ждали, когда приведут Орбели. От допроса ее удалось отмазать, тут постарался Ри. Но вот беседа, которая сейчас предстояла, вызывала у Ита большие сомнения.
«Она не согласится, – думал он. – Сейчас она сорвется, пошлет их, и… и снова придется ходить, словно на тебя вылили ведро с помоями.
Нет, не ведро.
Два ведра.
И третье прибавит Эдри, уже дома».
– Рыжий, я до сих пор не могу забыть, как съездила она меня по морде, когда они уезжали, – Ит дернул плечом, грустно посмотрел на Скрипача. – Может, на тебя она и не злится. Но на меня точно злится и…
– Слушай, – Скрипач прищурился. – А ты случайно не забыл, зачем мы тут вообще находимся?
– Чего? – Ит опешил.
– Ну, давай напомню. Мы на Онипрею попали, потому что некая Эдри показала тебе одних каких-то кукол…
Ит беззвучно рассмеялся.
– Ну, вообще-то ты прав, – согласился он. – Мы как бы еще на отработке. В принципе. Хотя у меня странное ощущение. Словно нами кто-то играет в какую-то игру. Ставит в разные ситуации и смотрит, как мы выкрутимся. Что придумаем для того, чтобы вывернуться из этих ситуаций. Словно…
– А, ты тоже это почувствовал? – Скрипач повернулся к нему, нахмурился. – Мы мало чем отличаемся от этих кукол, Ит. Разве что можем ходить и говорить…
– Много ли в этом нашей заслуги?.. – Ит печально покачал головой. – Вообще, ты прав. Ничем мы от них не отличаемся. Помнишь?
Мы только куклы, вертит нами рок —Не сомневайся в правде этих строк.Нам даст покувыркаться и запрячетВ ларец небытия, лишь выйдет срок. [3]– Не помню, конечно. Это ты у нас гуманитарий, чтобы такое помнить, – Скрипач улыбнулся. – На самом деле очень точно сказано. Точнее не бывает.
– Вот и мне так показалось…
Орбели привели через несколько минут. Боевик, который ее конвоировал, ничего умнее не придумал, как, покидая их, наипохабнейшим образом подмигнуть Скрипачу. Тот сделал возмущенное лицо и покрутил пальцем у виска – совсем, мол, сбрендил? Ты чего? В ответ боевик показал оттопыренный большой палец и, наконец, все-таки вышел за дверь.
3
Омар Хайям. Рубаи.
– Не поняла эту пантомиму, – Орбели села напротив них за стол, чинно сложив перед собой руки. – Что все это значит?
– Ну, в общем… – Скрипач замялся. – Это значит, что у тебя сейчас есть два варианта. Это к тому нашему разговору.
– Какие же? – холодно поинтересовалась Орбели.
– Первый – ты остаешься с бригадой и попадаешь под суд. Где – точно не скажу, потому что не знаю. – Скрипач изо всех сил старался говорить ровно и максимально спокойно, но Ит видел – нервничает, да еще как. – Второй… Син, мы… ну, мы оба… в общем, ты не хочешь выйти за нас замуж?
Ит ожидал какой угодно реакции, но только не такой, какую выдала Орбели. Она нахмурилась, подперла кулачком щеку, задумалась.
– Зачем? – почти через минуту молчания спросила она.
– Во-первых, ты автоматически получишь неприкосновенность, – Скрипач загнул один палец. – Во-вторых, ты говорила о семье… ты сможешь к ним вернуться. В-третьих, ты…
– Понятно, – прервала его Орбели. – Идея и впрямь неплохая. Пожалуй, я соглашусь.
Ит опешил. Этого он не ожидал.
– Хорошо, давайте поженимся, – продолжила она. – Конечно, с соблюдением ряда условий. Первое – брак только договорной, никак иначе. Второе – вы сделаете все, что положено.