Стоящие свыше. Часть I. Поднятые до абсолюта
Шрифт:
В библиотеку сначала вбежала горничная, а в ответ на ее крик над Ничтой тут же собрались остальные домочадцы: кухарка, эконом, шофер и дворецкий.
Важана уложили на диван и приоткрыли окно – солнце желтыми лучами шарило в изголовье.
– Сердце, – испуганно шепнула горничная.
– Молчи, – дернула ее за платье кухарка, – что ты понимаешь?
– Сердце, сердце, – подтвердил эконом, подозрительно осматриваясь вокруг, словно пес в поисках чужака на своей территории.
Дворецкий распахнул халат на груди хозяина – Ничта ощутил тонкие биотоки, проникающие сквозь грудину: Черута лечил не только наложением рук, но, казалось, и взглядом. Боль стала
– Это просто спазм, грудная жаба, – прошептал дворецкий, – это не страшно, Ничта.
Важан кивнул ему одними глазами.
– Принесите мятные пилюли! – зашипел шофер на женщин.
– Ого! – вдруг крикнул эконом. Слишком громко: все вздрогнули и оглянулись. – Есть от чего свалиться с кресла!
– Молчи, – устало шепнул Важан. Боль уходила, но на ее месте разливалась ватная слабость, из окна потянуло холодом, остужая капли пота на лбу. – Закрой и никому не рассказывай.
– Как скажете, профессор Важан, – нисколько не смутившись ответил эконом и захлопнул папку.
– Это провокация, Цапа, – Ничта тяжело вздохнул, – это наживка. Не верь.
– А я и не поверил, – невозмутимо пожал плечами эконом, но лицо у него сделалось хитрым, если не сказать – загадочным.
Доктор Сватан наложил на левую руку Йоки аккуратную лонгетку – два пальца действительно оказались сломанными, – а правую просто туго перебинтовал, чтобы ушиб его не тревожил.
Кухарка и дворецкий суетились вокруг стола, поминутно хлопая дверьми между кухней и столовой, мама приходила в кухню два раза, гладила Йоку по голове и спрашивала, не больно ли ему. Но доктор махал на нее руками и говорил, что Йока уже не маленький и они обойдутся без женщин. Хотя сам сюсюкал в своей обычной манере и называл Йоку деточкой.
– Я бы порекомендовал мальчику завтрашний день провести в постели, – сказал доктор отцу в заключение, – и еще дня два не ходить в школу, пока не успокоятся ночные боли.
Йока был ему благодарен: меньше всего ему хотелось в школу. Однако отец расценил слова доктора по-своему:
– Это так серьезно? Ему не стоит спускаться на ужин?
– Пап! Доктор велел в постели провести завтрашний день, а не сегодняшний! – Йока от обиды едва не топнул ногой, на что и доктор, и отец дружно рассмеялись. Йока не любил, когда над ним смеются, скроил недовольную и независимую мину и ушел из кухни, даже не сказав спасибо доктору Сватану.
И предстоящий ужин с чудотвором не мог заглушить обиды на отца: вместо того чтобы подать на Важана в суд или хотя бы возмутиться, отец во всем – как всегда! – согласился с учителями.
Йока, поднявшись к себе, с трудом щелкнул задвижкой, закрывавшей балкон, и остановился, опираясь локтями на перила. Солнце ушло за дом, но освещало и кромку леса на горизонте, и Буйное поле, и пыльную дорогу, бегущую вдоль него широкой светлой полосой. Дорога была пуста, только со стороны реки в сторону их дома шел человек – наверное, на станцию.
Теперь не имело смысла радоваться, что пальцы оказались сломаны: в больницу Йоку никто не забрал, и Важана никто не собирался призывать к ответу. Йока непроизвольно сжал кулаки, но помешали повязки, и руки отозвались резкой болью. Как он придет после этого в класс? Как встретится с Важаном? Отец своим нежеланием заступиться за Йоку обеспечил ему полное и безоговорочное поражение в войне с учителем истории.
Но ведь Важан был неправ! И чьи угодно родители устроили бы громкий скандал с судебным разбирательством и привлечением газетчиков! Чьи
Он чувствовал себя одиноким. Даже не несчастным, нет: Йока в который раз убеждался, что рассчитывать ему не на кого, кроме как на самого себя. Обычно эта мысль приподнимала его в собственных глазах, но в тот день только добавила горечи: он чувствовал себя уязвимым, может быть даже беззащитным, окруженным врагами со всех сторон.
Между тем человек, шедший по дороге, свернул в сторону их ворот и вошел в сад через незапертую калитку.
Он был среднего роста и совсем не выдающегося телосложения, с обычным, ничем не примечательным лицом, с редкими темно-русыми волосами и небольшими залысинами. Йока скорей принял бы его за простолюдина, если бы не черный длиннополый сюртук под расстегнутым плащом, безупречная рубашка, галстук бабочкой и натертые до зеркального блеска узкие ботинки. Но и этот наряд облику чудотвора никак не соответствовал, поскольку Йока ожидал увидеть привычную темно-коричневую куртку с капюшоном, а не предписанный аристократу вечерний костюм.
И тем не менее было понятно: это тот самый чудотвор, Инда Хладан, который идет к ним на званый ужин. Без авто, без шофера – пешком по пыльной дороге. Человек прошел по дорожке к крыльцу и не заметил Йоку на балконе, а может, только сделал вид, что не заметил. Дверь ему отворил дворецкий Сура, по такому случаю напустивший на себя важности и вспомнивший о хороших манерах, но Йока тут же услышал голоса отца и мамы внизу – они не позволили Суре исполнить ритуал объявления о прибытии гостя.
До ужина оставалось не меньше полутора часов, и ждать, когда же настанет время познакомиться с чудотвором, Йока смог недолго. Года два назад он бы просто спустился вниз, да еще и бегом, как положено любопытному мальчишке, но теперь гордость не позволила ему обнаружить любопытство. Он выдержал мучительную паузу минут в пятнадцать-двадцать, дождался, когда голоса в гостиной смолкнут, и потихоньку вышел из комнаты.
В гостиной никого не было – отец принимал гостя в библиотеке, мама распоряжалась приготовлениями к ужину в столовой, Мила играла в своей комнате с няней. Йока неслышно сошел по лестнице, никем не замеченный, и проскользнул в сад.
Широкие стеклянные двери из библиотеки на террасу были распахнуты: теплый весенний вечер радовал всех, кроме Йоки. Он осторожно заглянул в дом сквозь голые еще ветви плюща и увидел гостя сидящим возле журнального столика, вместе с отцом и доктором Сватаном. Гость сидел к нему лицом, отец – спиной, а доктор Сватан – вполоборота.
– И все же, Йера, я бы на твоем месте подал в суд, – сказал между тем доктор: Йока отлично слышал их голоса сквозь раскрытую дверь.
– Мы с господином Важаном уже решили этот вопрос, – ответил отец, – в иске нет необходимости.
Рассматривать чудотвора сразу стало неинтересно, Йока присел на корточки, спрятавшись за редкую ограду террасы. Конечно, он понимал, что подслушивать нехорошо, но раз речь шла о нем самом, он посчитал себя вправе узнать, о чем думают взрослые.
– Как бы там ни было, а это недопустимо, – покачал головой доктор. – Я, в отличие от присутствующих, не противник телесных наказаний в школах. Лично мне наказания шли только на пользу, в чем я и убедился, став постарше. Но наказание не должно вредить здоровью! И тем более – калечить ребенка. И как врач я скорей запретил бы указки, а не розги. Сегодняшний случай тому доказательство. Это с какой силой надо нанести удар, чтобы лопнула кожа и треснули кости? Возмутительное превышение полномочий, просто возмутительное!