Страдание
Шрифт:
Эдуард представил первого как Линдела, который был почти таким же высоким, как Дев, но таким худым, что ему наверняка приходилось бороться за каждый грамм мускульной массы. Он был сложен стройным и гибким. Офицер Шрусбери был ростом под сто восемьдесят, плотного телосложения, и двигался в таком плотном облаке напряжения, как будто только и ждал, пока кто-нибудь рявкнет «Вперед!». Еще он был натуральным рыжим, в комплекте с бледной кожей и веснушками, без которых в таком случае никуда. Позывной Линдела был «Париж». У Шрусбери — «Ягода» [28] . Никто не объяснил, почему высокого, почти скромного
28
В данном случае идет игра слов : имя Shrewsbury по звучанию похоже на Strawberry-клубника, отсюда и позывной Berry — ягода.
Эдуард подошел ко мне широко улыбаясь, во всю излучая свое альтерэго, Теда.
— Если ты без своего огнемета, я буду разочарована, — с улыбкой сказала я.
— Он в машине, Анита; ты же знаешь, я никогда не дразнюсь на пустом месте.
Я улыбнулась и указала взглядом ему за спину. Он коротко стрельнул взглядом в сторону Парижа, а значит, это он доставал Эдуарда по поводу нашей с ним предполагаемой интрижки, так что Эдуард решил над ним пошутить.
— Я знаю, что ты всегда исполняешь свои обещания, Тед, — послала я ему дразнящую улыбку, а подняв взгляд, увидела, как на меня с недоумением смотрит Дев. Я совсем забыла, что обещала помочь Теду подначить кое-кого, и естественно забыла сообщить об этом своим парням. Ох, ё-моё.
— Это очень важно, обращаюсь ко всем: когда сядет солнце, к нам прилетит несколько вампиров. Они мои близкие друзья и соратники; не стреляйте в них, думая, что это злодеи.
— И как мы должны отличить одного от другого? — спросил Париж.
— Хочешь сказать, что все вампиры на одно лицо? — спросила я.
Он нахмурился, и ответил:
— Я хочу сказать, что наша главная цель это вампир, и как мы должны отличить в кого стрелять?
— Те трое, что должны присоединиться, буквально прилетят к нам, то есть спустятся с неба своими силами. Плохой вампир, насколько мне известно, летать не умеет.
— Я думал, полеты — это все сказки. Хочешь сказать, что они на самом деле умеют летать?
— Несколько Мастеров Вампиров умеют левитировать; настоящий полет среди них — редкость, но эти трое умеют.
— И кто придет с нами поиграть? — спросил Эдуард.
— Нечестивая Истина и та, с кем ты еще не встречался, Джейн.
— Вампиршу зовут Джейн? — удивился Париж.
— Ага.
— Я думал, у всех вампиров крутые имена, типа Жан-Клод, или как ты там сказала, Нечестивая Правда?
— Они Нечестивая Истина, считай это их парным позывным, — ответила я.
— Видишь, круто же.
Я думала, что ничего личного с этим у Парижа не было; он просто не мог перестать говорить, чтобы что-то успеть обдумать. Может, его позывной брал свои начала от имени мифологического Париса, который развязал Троянскую войну.
Наступила тьма, и не последние отблески заката дали мне это знать, а чувство внутри меня, как будто переключился тумблер. Было такое чувство, что мне легче стало дышать, или как будто меня покинуло напряжение, которое держалось в течении всего дня.
Я почувствовала как Жан-Клод поднялся на ночь. Знала, когда он открыл глаза и знала, что он почувствовал дуновение прохладного ветра на моем лице. Я не завидовала участи Клодии, которой придется с ним объясняться. Я подумала о Нечестивце и
Рация Барсука затрещала и он включил микрофон на жилете:
— Вас понял. — Он повернулся ко мне. — Мы получаем сообщения о больших группах зомби.
— Насколько больших?
— По словам очевидцев — от пяти до двадцати, так что скорее всего реальное количество где-то посередине.
У меня зазвонил телефон, рингтон я узнала и взяла трубку:
— Жан-Клод.
— Ma petite, что ты делаешь?
— Свою работу.
— Я бы поддержал тебя, ты это знаешь.
— Мы говорили об этом с Клодией, но от одного из старших охранников выяснили, что если бы ты лично был здесь, то Любовник Смерти мог бы бросить тебе прямой вызов и попытаться сделать себя королем всех местных вампиров. Это слишком большой риск, и ты это знаешь.
— Со мной за спиной ты была бы намного сильнее.
— Да, но пострадай я, у тебя будет возможность подпитать меня энергией, тем самым сохранив жизнь. Если ранят нас обоих, мы окажемся в полном дерьме.
Он засмеялся своим потрясающим осязаемым смехом, который, казалось, прошелся по моей коже вместо его руки. От этого меня бросило с дрожь.
— Ma petite, ты говоришь прекрасные вещи.
— Но ты же знаешь, что я права.
— Хотел бы я сказать, что не знаю, и прилететь к тебе.
— Я люблю тебя.
— Je t’aime, ma petite.
— Поцелуй Ашера за меня, когда он сегодня появится.
— Не сегодня. Все аэропорты закрыты, как и дороги, ведущие в город. Задействовали национальную гвардию.
— Один маленький зомби-апокалипсис и они схватились за большие пушки, — пробурчала я.
— Ты и есть большая пушка, ma petite.
— Ты не видишь, что я улыбаюсь, но так и есть.
— Я могу чувствовать, как ты улыбаешься.
Меня обдало колючим порывом холода, который к ночному воздуху не имел никакого отношения.
— Я чувствую вампира, должна идти. Je t’aime, mon fianc'e [29] .
— Ты первый раз так меня называешь, люблю тебя, ma petite.
Я подала знак, на котором мы условились раньше на случай появления вампира, и понадеялась, что снайперы помнят о том, что если я почувствовала вампира, это еще не факт, что он плохой. Потянувшись за этой ниточкой силы, я обнаружила Нечестивую Истину. Сконцентрировавшись, я почувствовала давление ветра на их тела, пока они в буквальном смысле летели ко мне. Они были прямо над нами. Если бы они не приносили клятву на крови Жан-Клоду и не были бы моими любовниками, я бы не смогла определить их настолько точно, но они были моими. А то, что было моим, я могла почувствовать.
29
Я люблю тебя, жених мой (франц.).