Страх и отвращение в Лас-Вегасе. Дикое путешествие в Сердце Американской Мечты
Шрифт:
– Да-а, я слышал об этих лекарствах. Твой парень, Толстый Арбэкль использовал оливковое масло.
– Звонила Люси, – сказал я.
– Что? – Он заметно дернулся, как простреленное навылет животное.
– Я только что получил сообщение от администратора. Она в «Американе», номер 1600… и хочет, чтобы мы позвонили.
Он уставился на меня… И тут же зазвонил телефон.
Меня словно электрическим током прошило, но я взял трубку. Прятаться бесполезно. Она нашла нас, и этого было достаточно.
– Алло, – сказал я.
Снова гостиничный
– Мистер Дьюк?
– Да.
– Здравствуйте, мистер Дьюк. Сожалею, наш разговор прервался минуту назад… но я полагал, что должен позвонить снова, потому что у меня возникли кое-какие сомнения…
– Что? – я почувствовал, как над нами сгущаются тучи. Этот мудак собирался меня чем-то ошеломить. Что же эта сумасшедшая сука ему наплела? Я пытался сохранять хладнокровие.
– Мы смотрим эти проклятые новости! – завопил я. – Какого хрена вы мне мешаете, вашу мать?
Молчание.
– Чего вам надо? Где чертов лед, который я заказывал? Где выпивка? Здесь война происходит, парень! Здесь людей убивают!
– Убивают? – он почти прошептал это слово.
– Во Вьетнаме! – орал я. – По этому проклятому телевизору!
– О… да… да… – залепетал он. – Эта ужасная война. Когда же она кончится?
– Скажите мне, – сказал я спокойно. – Чего вы хотите?
– Ах да, – спохватился он, возвращаясь к своему обычному тону гостиничного администратора. – Я считаю своим долгом сказать вам… потому что знаю, что вы находитесь здесь на полицейском съезде… Голос женщины, оставившей это сообщение для вас, звучал очень встревоженно.
Он помолчал мгновение, но я ничего не сказал.
– Я думаю, вы должны это знать…
– Что вы ей сказали? – спросил я.
– Ничего. Абсолютно ничего, мистер Дьюк. Я просто принял сообщение. – Он сделал паузу. – Но говорить с этой женщиной было не так просто. Она была… как бы это сказать… слишком нервной. Полагаю, что она плакала.
– Плакала? – мой мозг заклинило. Я не мог думать. Меня накрыло. – Почему она плакала?
– Ну… ох… она не сказала, мистер Дьюк. Но с того момента, как я узнал, чем вы занимаетесь, я подумал…
– Понимаю, – быстро сказал я. – Послушайте, вы должны очень вежливо обращаться с этой женщиной, если она позвонит снова. Она – предмет нашего изучения. – Я чувствовал, что меня понесло: слова приходили легко и просто.
– Она практически безобидна, конечно… не будет никаких неприятностей… Эта женщина приняла лауданум – подконтрольный эксперимент, но я подозреваю, что, до того, как все это закончится, нам потребуется ваше содействие.
– Ну… естественно, – сказал он. – Мы всегда рады сотрудничать с полицией… до тех пор, пока это не доставляет неприятностей… для нас, я имею в виду.
– Не беспокойтесь, – сказал я. – Вы под надежной охраной. Просто обращайтесь с этой бедной женщиной, как если бы имели дело с любым человеком, попавшим в беду.
– Что? – он, кажется, начал тормозить. – Ах… да, да, я понимаю, что вы имеете в виду… да… так ответственность в конечном счете ложится на вас?
– Конечно. А сейчас я должен вернуться обратно к новостям.
– Спасибо, – пробормотал он.
– Принесите лед, – сказал я и повесил трубку.
Мой адвокат умиротворенно улыбался телевизору.
– Хорошая работа, – заметил он. – После этого они будут обращаться с нами, как с проклятыми прокаженными.
Я кивнул, наполнив высокий бокал «Чивас Регаль».
– По ящику последние три часа не было никаких новостей, – рассеянно продолжал он. – Этот несчастный идиот, наверное, думает, что мы подключились к какому-то специальному полицейскому каналу. Ты должен позвонить ему опять и попросить его прислать 3000-ваттный чувствительный конденсатор, в качестве приложения ко льду. Скажи ему, что наш только что перегорел…
– Ты забыл о Люси. Она тебя ищет.
Он засмеялся.
– Нет, это она тебя ищет.
– Меня?
– Да. На самом деле она домогается тебя. Единственный способ, с помощью которого я мог избавиться от нее там, в аэропорту, так это сказать, что ты забираешь меня в пустыню для разборки и что ты хочешь избавиться от меня, чтобы обладать ею, – он пожал плечами. – Блядь, я должен был ей что-то сказать. Я сказал, что она отправится в «Американу» и подождет, пока кто-нибудь из нас не вернется. – Он снова заржал. – Догадываюсь, что она считает тебя победителем. Это телефонное сообщение было не для меня , не так ли?
Я кивнул. Его рассуждение было бредом, но я знал, что это – правда. Е[аркотический ход мысли. Эти зверские ритмы понятны – но для него они были прямо-таки исполнены смысла.
Он неуклюже развалился в кресле, пытаясь сосредоточиться на сериале « Миссия невозможна ». Я поразмышлял немного, затем поднялся и начал складывать вещи в свою сумку.
– Ты что делаешь? – спросил он.
– Tie обращай внимания, – сказал я. Застежка-молния на мгновение заела, но я сильно ее рванул и закрыл. Потом надел свои туфли.
– Подожди минутку, – сказал он. – Боже, ты же не уезжаешь?
Я кивнул.
– Ты прав, черт возьми. Уезжаю. Но не волнуйся. По пути отсюда я загляну к администратору. Они о тебе позаботятся.
Он быстро поднялся, отшвырнув от себя стакан с бухлом.
– О’кей, сука ты страшная, это серьезно! Где мой 357?
Я пожал плечами, не обращая на него внимания и впихивая в свою дорожную сумку бутылки «Чивас Регаль».
– Я продал его в Бейкере. Должен тебе 35 баксов.