Страх Мудреца. Дилогия
Шрифт:
– Приехать сюда и быть чужой для всех.
Вашет пожала плечами, тем самым приподняв свой меч и опустив его на плечо.
– Поначалу, - признала она.
– Но они признают талант и у меня не было свободного времени.
Среди тех, кто изучает путь радости, я считалась довольно жесткой и тяжелой.
Но здесь я казалась, как несколько дикая.
– Она усмехнулась.
– Это приятно, как получить новый комплект одежды.
– Путь радости тоже учит Летани?
–
Вашет засмеялась.
– Это является причиной большого количества споров.
Простой ответ это да.
Все Адем изучают Летани в какой-то степени.
Те кто в школах - особенно.
Тем не менее, Летани открыта для широкого толкования.
То, чего придерживаются одни школы, другие отвергают.
Она задумчиво посмотрела на меня.
– Это правда, что ты сказал, что Летани происходит из того же места, откуда и смех?
Я кивнул.
– Это хороший ответ, - сказала она.
– Мой учитель пути радости однажды сказал мне тоже самое.
– Вашет нахмурилась.
– Ты выглядишь задумчивым, когда я сказала это.
Почему?
– Я хочу сказать вам, - ответил я.
– Но я не хочу, чтобы вы хуже думали обо мне.
Я буду хуже думать о тебе, за то, что ты скрываешь что-то от своего учителя, - сказала она серьезно.
– Между нами должно быть доверие.
Я вздохнул.
– Я рад, что тебе понравился мой ответ.
Но если честно, я не знаю, что это значит.
– Я не спрашиваю тебя, что это значит, - просто сказала она.
– Это просто ерунда, а не ответ, - сказал я.
Я знаю, что вы все придаете большое значение Летани, но я действительно не понимаю.
Я только нашел способ притвориться.
Вашет снисходительно улыбнулась.
– Здесь никто не претендует на понимание Летани, - сказала она уверенно.
– Это как плавание.
Очевидно, что никто не будет смотреть, если ты действительно знаешь, как это делать.
– Кто-то может попробовать плыть тоже, - указал я.
– Я просто передвигаю мои руки и иду по дну реки.
Она с любопытством посмотрела на меня.
– Очень хорошо тогда.
Как тебе удалось обмануть нас?
Я объяснил ей "крутящийся лист".
Как я научился запускать мои мысли в светлое пустое плавающее место, где легко приходили ответы на их вопросы.
– Таким образом, ты украл ответы у самого себя , - сказала она с притворной серьезностью.
– Ты ловко обманул нас, вытянув ответы из своего собственного разума.
– Вы не понимаете, - сказал я с нарастающим раздражением.
– У меня нет ни малейшего представления, что значит Летани на самом деле!
Это
Это простейший путь, но это не просто увидеть.
Честно говоря, вы люди звучите, как пьяные картографы.
Я пожалел, сказав это, как только оно вышло из моего рта, но Вашет просто рассмеялась.
– Есть много пьяниц, которые весьма знакомы с Летани, - сказала она.
– Даже несколько легендарных.
Видя, что я все еще волновался, она сделала движение, чтобы успокоить меня.
– Я тоже не понимаю Летани, но не пытаюсь объяснить это другим.
Обучение Летани это искусство, которым я не обладаю.
Если Темпи сумел привить тебе Летани, это значительный плюс в его пользу.
Вашет серьезно наклонилась вперед.
– Часть проблемы в твоем языке, - сказала она.
– Атуранский слишком явный.
Он очень точный и прямой.
Наш язык богат косвенно, так что нам легче принять существование вещей, которые не могут быть объяснены.
Летани - величайшая из них.
– Можете ли вы дать мне пример чего-то еще, кроме Летаниi?
– Спросил я.
– И пожалуйста, не говорите «голубое» или я могу стать совершенно сумасшедшим прямо здесь, на этой скамье.
Она ненадолго задумалась.
Любовь одна из таких вещей. Ты знаешь что она есть, но не поддается осторожным объяснениям.
– Любовь - это тонкая концепция, - согласился я.
– Она неуловима, как справедливость, но ее можно определить.
Ее глаза сверкнули.
– Сделай это, мой умный ученик.
Расскажи мне о любви.
Я задумался ненадолго, затем надолго.
Вашет засмеялась.
– Ты видишь, как легко будет для меня найти дыру в любом определении, которое ты дашь.
– Любовь есть желание сделать что-нибудь для кого-то, - сказал я.
– Даже в ущерб самому себе.
– В таком случае, - сказала она.
– Чем любовь отличается от долга или преданности?
– Она кроме этого сочетается с физической привлекательностью, - сказал я.
– Даже материнская любовь?
– спросила Вашет.
– В сочетании с крайней нежностью тогда, - поправился я.
– И что именно ты подразумеваешь под "нежностью"?
– спросила она со сводящим с ума спокойствием.
– Это...
– Я замолчал, мучая мой мозг размышлениями, как я могу объяснить любовь не прибегая к другим, не менее абстрактным терминам.
– Это природа любви.
– сказала Вашет.
– Попытка объяснить это может довести женщину до безумия.
Она есть то, что заставляет поэтов описывать ее бесконечно.