Страх падения
Шрифт:
Глава 12. Блейн
Единственное.
Единственное, в чем я нуждался сейчас — это теплое, сладкое дыхание Ками, коснувшееся моего лица, когда она вздохнула в предвкушении поцелуя. Мне казалось, что даже сквозь музыку я могу различить биение ее сердца и то, как оно на мгновение пропустило удар. Ее полуприкрытые веки медленно опустились, прикрывая изумрудно-зеленые, сверкающие в свете луны, радужки.
Этот момент.
Лишь этот момент имел значение. Сейчас для меня существовала только девушка, лежащая рядом со мной. Я хотел, чтобы Ками принадлежала мне душой
Она.
Я не мог видеть ничего, кроме нее. Кроме нас. И мне было просто необходимо, чтобы ее чувства были взаимными.
Глава 13. Ками
Я всегда думала о себе как о совершенно… нормальной. Но в эмоциональном и психологическом аспектах я была полной неудачницей и чуть ли не гордилась тем, что секс для меня никогда не был проблемой. Он был приятным развлечением. Отдушиной, подавляющей агрессию и боль. Я могла отрешиться от своего прошлого и позволить плотским инстинктам управлять мною. Могла быть живой — настолько, насколько это вообще представлялось возможным.
И быть смелой.
Место любви и привязанности — того, что я никогда не смогу иметь, заняла моя застарелая боль. Во время занятий сексом, мое тело чувствовало то, что не было позволено сердцу. Я знала, что была бракованным товаром. Но физическое удовольствие — это единственное, что… он не смог у меня отнять.
В моей душе никогда не уживались одновременно секс, привязанность и любовь.
До сих пор. До Блейна.
Я думала, что знаю о потребностях своего тела и разума все. Но в тот момент, когда Блейн обнял меня за талию, чтобы притянуть к себе ближе, все мои представления о себе разбились вдребезги. Когда его мягкие губы накинулись на мои, я уже знала, что никогда не буду прежней. Не знаю, чем я занималась со всеми другими парнями, но настоящую близость я испытывала только сейчас.
Я сто раз представляла себе, как целую Блейна. В моих мечтах, он с тщательной точностью исследовал каждую частичку моего тела. Он уже знал мое тело и душу, не подозревая об этом сам. Черт, в моей голове это тоже не укладывалось. Но в тот момент, когда металлическая штанга скользнула по моему языку, я все поняла. Я поняла, что изменилась навсегда.
Блейн подчинил меня этим поцелуем. Прямо здесь, под звездным небом на капоте своего грузовика, возле забытых нами банок со светлячками.
Я помнила, как изучала пальцами его грудь, к которой сейчас прижималась. Наши губы слились воедино, дразня и пробуя друг друга на вкус. Он был нежным, напористым, но, в тоже время, податливым. Он был идеальным. Его запах, его вкус и его губы, которые, казалось, точно знали, чего я хочу. Все было абсолютно безупречным.
Обнимая его тело руками, и сплетаясь с ним ногами, я обрела тепло и позволила себе в нем раствориться.
Я не смогла сдержать стон, когда он сжал своей рукой моё обнаженное бедро и закинул мою ногу себе на талию. Я скользнула своей рукой вверх на его затылок и зарылась пальцами в волосы, слегка их дергая, и теперь уже застонал Блейн.
Я смутно услышала над головой раскат грома, но сквозь плотно закрытые веки не увидела разорвавшую небо молнию — я была слишком поглощена поцелуем. Слишком ошеломлена своей страстной жаждой большего.
Вдруг, после очередной вспышки молнии, как из ведра полил теплый летний дождь. Мы неохотно
— Пойдем, — прорычал Блейн, потянув меня за собой.
Мы спрыгнули с грузовика и забрались в кабину, смеясь и покрикивая от того, что нас намочил дождь. Я прекрасно осознавала, что моя тонкая майка облепила тело словно вторая кожа. Но мне было все равно. Если бы этот мужчина попросил меня, я бы скинула мокрую одежду в ту же секунду.
Когда мы оказались внутри машины, где стекла запотели от тепла наших влажных тел, мы осознали реальность происходящего. Мы только что официально пересекли ту невидимую грань между «просто друзьями» и «что-то большее». Мои намерения были ясны. Теперь он знал, что я хотела его так же сильно, как он, по-видимому, хотел меня. Борьба со своим желанием была бы бессмысленной и мучительной.
Голос Эда Ширана, доносившийся из радио, разорвал неловкую тишину, повисшую между нами. Он пел «Kiss me», призывая свою возлюбленную отдаться его губам, страсти и... любви.
— Блейн... Я...
Я понятия не имела, что хотела сказать. Но я смотрела на него, любуясь его мокрыми длинными прядями песочно-каштановых волос и глазами цвета растопленного шоколада, слушая эту песню, взывающую к чувствам, которых я пыталась избежать… Я должна была сказать хоть что-нибудь. Потому что, если бы я этого не сделала, если бы мой рот срочно не нашел себе занятие, то я бы обязательно слизала каждую каплю дождя с лица Блейна.
— Ками... — пробормотал он, слегка сдвинув брови.
Но он хмурился не из-за гнева или раздражения, а, скорее, из-за внутренней борьбы со своими инстинктами. Спасибо младенцу Иисусу за то, что они одержали верх над сдержанностью.
Его губы вернулись к моему рту, и он прижал мое тело к своему прежде, чем я успела осознать, что происходит. Еще. Мне нужно было почувствовать его еще сильнее. Я нуждалась в его тепле, чтобы согреться. Я безумно хотела ощутить его пьянящий аромат, чтобы подняться на вершину блаженства.
Не прерывая поцелуя, я оседлала Блейна, разместившись между его грудью и рулем. Наши промокшие под дождем тела сталкивались, издавая эротичные шлепки, пока мы лихорадочно, неистово обнимали друг друга. Такой голодной, безумной потребности в ком-то я никогда раньше не испытывала, хотя и слышала, что бывает такая, сводящая с ума, острая необходимость. Искра, перерастающая в адское пекло, когда ты с тем самым человеком, которого просто не можешь не касаться. Если честно, я думала, что мне это не нужно. Я предполагала, что такой накал страстей не является существенным для сексуальных отношений.
Как выяснилось, я ошибалась. Целиком и полностью. Была не права.
В самый разгар всего этого безумия я поняла, что моя юбка задралась на бедрах, открывая полуобнаженную попку в стрингах. Руки Блейна поглаживали мои ягодицы в опасной близости. Но хотела ли я убрать их оттуда? Представляла ли я себя, занимающейся с ним сексом в машине, посреди этой глуши?
Как будто почувствовав мою внутреннюю борьбу, Блейн, продолжая меня целовать, провел руками вверх по моим бедрам и, минуя обнаженную попку, остановился на пояснице. Но, насколько бы сильно он не старался быть джентельменом, Блейн все же оставался мужчиной. Я чувствовала его желание, пульсирующее подо мной с первобытной силой. Он был невероятно твердым и… большим. Достаточно большим, чтобы заставить меня, возбужденную и напуганную одновременно, мысленно представить себе, как я смогу почувствовать каждый его сантиметр.