Страх перед страхом
Шрифт:
– А что с ним?
– Нога сломана, да с ребрами что-то, – неожиданно вступил милиционер Дима. Мужчина произносил все это с явным удовлетворением – девушка успела сообразить, что Петра он недолюбливал.
– И вроде бы сотрясение мозга. Это Людка вчера сказала, когда оттуда вернулась. Всего еще не выяснили, может, еще что себе отбил. Здорово вы его, девушка!
Дуня отчаянно помотала головой:
– Я его пальцем не тронула, правда! Он сам упал с чердака!
Ее совершенно внезапно поддержала мать милиционера – сухощавая, довольно стервозного вида старушка. Она заявила, что всегда говорила – долазятся они на эту крышу, обязательно долазятся! Сами лазили и девчонок туда таскали! У нее даром что сын
Анна Петровна горячо возразила, что никаких оргий там не было, просто парню, то есть Васе, хотелось жить отдельно, хотя бы летом. А раз он тут прописан – имеет право пользоваться чердаком.
– Ага, и лестницу сломать, – ядовито заметил милиционер. – Кто ее сломал-то, спрашиваю? Пока Васька туда не лазил – все ступеньки были целы. Он же сам их и подпилил, паскудник! Ноги же сломать можно!
– Две комнаты имеют, – поддерживала позицию сына соседка. – Могла бы Людка ему отпереть вторую, все равно Петя тут не появлялся! С тех пор как его дед помер, он там все время и живет. Конечно, в отдельной-то квартире – что не жить! Я Людку просто не понимаю.
– Давно могла бы разменяться, – проворчал Дима. – Там квартира отдельная, да тут две комнаты. Могла бы себе такие хоромы оторвать, и в хорошем районе!
– Про ту квартиру Людка и не вспоминает, – возразила Анна Петровна, целиком увлекшись темой, которая для всех обитателей коммуналок является самой волнующей. – Петька-то ее туда на порог не пускает. И эту комнату сам запер, и ключ с собой носит. Так куда его брату было деваться? На крышу лезть, да и только.
– Так где же сам Василий? – напомнила о себе Дуня. – На крыше-то его нет!
Квартирные вопросы ее нимало не волновали. Напротив – этот гвалт, поднявшийся в коридоре, мешал ей прислушиваться к тому, что происходит в комнате. А там что-то происходило. Она расслышала какой-то глухой шлепок – будто что-то упало на пол. Голоса за дверью вдруг повысились до крика и тут же снова опали до неразборчивого бормотанья. Громче всех слышался голос Людмилы – она явно была в истерике.
– А где ему быть? Шляется где-то, – равнодушно ответил Дмитрий.
Эта история уже успела ему наскучить. Он развернулся и направился в свою комнату. Старухи остались с Дуней. Они будто караулили ее, но девушка больше не обращала на них внимания.
Через несколько минут дверь комнаты распахнулась, оттуда вышел следователь. Его помощник появился чуть позже. Людмила только мелькнула в дверном проеме – яростная, растрепанная тень с силой захлопнула за ними дверь. В замке немедленно и демонстративно повернулся ключ.
Дуня с надеждой посмотрела на представителей закона. По их лицам ничего угадать было нельзя – мужчины глядели так же скучающе и спокойно, как и тогда, когда сюда вошли.
– Идемте на крышу, – робко предложила девушка.
И они пошли. Она даже не решилась их расспрашивать, в чем заключалась суть беседы с Людмилой, хотя ее очень волновало, что та могла о ней наговорить… Дуня боялась, что ее могут обвинить в том, что она столкнула парня с чердака, и тогда придется отвечать… Но об этом речь не шла. Она только решилась спросить, нет ли сведений о младшем сыне Людмилы – он ведь очень подозрителен. Вместо ответа помощник чуть усмехнулся, и Дуня обиженно прикусила нижнюю губу.
На крышу полез один помощник. Следователь заявил, что стар для таких штук, хотя на вид ему было никак не больше сорока пяти. Дуня осталась с ним внизу. В третий раз она туда не полезет – это девушка решила твердо. Она только ограничилась подробными указаниями – что и где посмотреть. Особенно настаивала, чтобы помощник осмотрел место, где ее пытались спихнуть во двор. Он не ошибется – там такой полуобвалившийся парапет
Они ждали недолго. Сверху доносился негромкий звук шагов, потом что-то упало, зашуршал целлофан. В проеме появилась темная фигура.
– Бомжатник, – сказала фигура и, чертыхаясь, стала слезать вниз. – Ничего интересного.
– Вы видели двор-колодец? – взволнованно спросила Дуня.
…Этот двор они рассмотрели подробнее буквально через полчаса. Туда действительно вела еще одна подъездная дверь – она располагалась в маленьком закутке, рядом с основной, и была крепко забита досками. Отдирали их гвоздодером, который принес работник ЖЭКа. ЖЭК располагался в соседнем дворе. Именно этот слесарь проконсультировал явившуюся к нему делегацию насчет загадочного дворика. Первоначально, как выяснилось, там ставили мусорные баки – чтобы не портить внешний вид в большом дворе. Тогда эта дверь не была заколочена, и туда сносили свой мусор жильцы всего подъезда. Но потом жильцы из другого корпуса – обитатели квартир, выходящих окнами в колодец, – стали жаловаться на невыносимую вонь, которая становилась особенно удушающей в период летней жары. Баки сперва перенесли в большой двор, а потом вообще убрали за угол. Но это случилось только в семидесятых.
– Кто же там убирает, если дверь забита? – спросила Дуня.
– А никто не убирает, нечего там убирать, раз никто не ходит, – фаталистически сообщил слесарь. Сам он даже не прикоснулся к гвоздодеру и наблюдал за тем, как надрывается помощник следователя.
– А как же мусор? – не отступала девушка.
– Какой там мусор?..
– Ну, вдруг кто-то кидает туда мусор из окна? Что – так все и гниет годами?
Слесарь рассудительно заметил, что жильцы – себе не враги. Что выкинут – тем и будут потом дышать. А вообще у ЖЭКа уже были неприятности из-за этого дворика, с санэпидстанцией. Слишком грамотные обитатели дома писали туда жалобы. Но что тут поделаешь? Дом уже не перепланирует, а ЖЭК – чем он виноват? Отпирали иногда эту дверь, убирали… А потом все равно приходилось заколачивать выход, потому что, пока эта дверь стояла настежь, во дворике ночевали всякие подозрительные личности. А что? Почти как отдельная квартира. Ложись себе и спи. Так что лучше держать этот дворик на замке. Талый снег и дождевая вода стекают в зарешеченный канализационный люк. Вот когда он забивается – тогда приходится чистить решетку. Но в последний раз это было несколько лет назад…
Дверь наконец открылась. Сразу стало ясно, что люк чистили слишком давно, – оттуда разило, как из застоявшегося болота. На темном, почти неразличимом асфальте виднелись слежавшиеся кучки мелкого мусора. С них неожиданно сорвалась какая-то темная тень и понеслась вверх, к выходу из колодца, постепенно обретая на фоне светлого неба очертания голубя – как будто вспугнутая душа вырвалась из гнилого ада… Дуня отпрянула и почувствовала, как у нее больно сжалось сердце.
Но никакого тела во дворике не было. Его осветили фонарем, обследовали асфальт в поисках каких-либо следов пропавшей девушки. Луч фонаря иногда попадал в окна первого этажа и, в конце концов, там показалось чье-то испуганное лицо. Еще нестарая женщина приоткрыла створку и, узнав слесаря, поинтересовалась – неужто у них наконец проснулась совесть и они решили почистить двор?
– А вы хлорочкой из окна посыпьте, – посоветовал тот. – Низко же. Вам удобнее, чем нам.
Женщина задохнулась от возмущения:
– Хлорочкой?! И дышать потом этой хлорочкой! Ну вот что, я уже говорила – если не будете чистить как следует, я это окно заложу кирпичами! Разрешения на это не дают, а двор чистить не желают! А на фига мне это окно, если все равно ничего не вижу, только нюхаю!
Следователь попросил ее успокоиться и попросил припомнить – не сбрасывали ли сюда в последние дни какой-нибудь мусор?