Шрифт:
Роберт Шекли
СТРАХ В НОЧИ
Просыпаясь, она услышала свой крик и поняла, что кричала, наверное, уже долгие секунды. В комнате было холодно, но все ее тело покрывал пот; он скатывался по лицу и плечам на ночную рубашку. Спина и простыня под ней промокли от пота.
Она сразу задрожала.
– У тебя все в порядке?
– спросил муж.
Несколько секунд она молчала, не в силах ответить. Ее стиснутые кольцом руки стягивали подтянутые вверх колени, пытаясь унять дрожь. Муж темной массой лежал рядом, длинный темный цилиндр на фоне слабо отсвечивающей простыни.
– Тебе поможет, если я включу свет?
– спросил он.
– Нет!
– резко произнесла она.
– Не шевелись... пожалуйста!
После ее слов слышалось лишь равномерное тиканье часов, но каким-то образом и оно было зловещим.
– Опять?
– Да, - сказал она.
– То же самое. Ради бога, не прикасайся ко мне! Он подался в ее сторону, темный и извивающийся под простыней, и она снова сильно задрожала.
– Сон, - осторожно начал он, - сон был про... я правильно?..
– он деликатно не договорил до конца и слегка переместился по постели, осторожно, чтобы ее не напугать.
Но она снова совладела с собой. Руки ее разжались, раскрытые ладони плотно прижались к простыне.
– Да, - сказал она.
– Снова змеи. Они по мне ползали. Большие и маленькие, сотни змей. Они заполнили всю комнату, а новые все ползли через дверь и окна. Их был полный шкаф, так много, что они выползали из-под двери шкафа на пол...
– Успокойся, - сказал он.
– Ты уверена, что хочешь об этом говорить?
Она промолчала.
– Теперь хочешь, чтобы я включил свет?
– мягко спросил он.
– Не сейчас, - сказала она, помедлив.
– Я еще не набралась храбрости.
– Да-да, - произнес н тоном полного понимания.
– А другая часть сна...
– Да.
– Послушай, может, тебе не стоит об этом говорить?
– Нет, давай поговорим.
– Она попыталась засмеяться, но вместо смеха получился кашель.
– А то ты подумаешь, что я начинаю к этому привыкать. Сколько ночей это уже тянется?
Сон всегда начинался с маленькой змейки, медленно ползущей по ее руке и поглядывающей на нее злобными красными глазками. Она стряхивала ее и садилась на постели. Тут по покрывалу начинала скользить другая, все быстрее и быстрее. Она стряхивала и эту, быстро вылезала из постели и становилась на пол. Тут другая змея оказывалась у нее под ногами, еще одна сворачивалась в волосах над глазами, а потом через открывшуюся дверь ползли все новые, вынуждая ее вернуться на постель и с воплями тянуться к мужу.
Но во сне мужа рядом с ней не оказывалось. Вместо него на постели, длинным темным цилиндром на фоне слабо отсвечивающей простыни, лежала огромная змея. И она понимала это, лишь обняв ее руками.
– А теперь включи свет, - велела она. Когда комнату залил свет, мускулы ее сжались. Бедра напряглись, готовые выбросить ее из постели, если...
Но все-таки это оказался ее муж.
– Господи Боже, - выдохнула она и полностью расслабилась, слившись с матрасом.
– Удивлена?
– спросил муж, криво улыбнувшись.
– Каждый раз, - сказала она, - каждый раз я уверена, что тебя здесь не будет. А вместо тебя лежит змея.
– Она коснулась его руки, чтобы убедиться.
– Видишь, насколько все это глупо?
– мягко и успокаивающе произнес он.
– Если бы только смогла забыть... Тебе нужна лишь уверенность во мне, и эти кошмары пройдут.
– Знаю, - ответила она, впитывая в себя детали обстановки. Маленький телефонный столик с беспорядочной кучей записок и исчерканных бумажек выглядел необыкновенно ободряюще. Старыми друзьями были и поцарапанное бюро из красного дерева, и маленький радиоприемник, и газета на полу. А каким нормальным смотрелось изумрудно-зеленое платье, небрежно переброшенное через спинку стула!
– Доктор сказал тебе то же самое. Когда у нас была ссора, ты ассоциировала меня со всем, что идет не так, со всем, что причиняет тебе боль. И теперь, когда все наладилось, ты продолжаешь делать это по-прежнему.
– Не сознательно, - сказал она.
– Клянусь, не сознательно.
– Нет, все по прежнему, - настаивал он.
– Помнишь, как я хотел развода? Как говорил, что никогда тебя не любил? Помнишь, как ты меня ненавидела, но в то же время не давала уйти?
– Он перевел дыхание.
– Ты ненавидела Элен и меня. И это взяло свою дань. Внутри нашего примирения так и осталась ненависть.
– Я не думаю, что когда-либо ненавидела тебя, - сказал она.
– Только Элен... эту тощую мелкую обезьяну!
– Нельзя плохо говорить о тех, кого уже не волнует мирская суета, пробормотал он.
– Да, - задумчиво сказала она.
– Наверное, это я довела ее до того срыва. Но не могу сказать, что мне жаль. Думаешь, меня посещает ее призрак?
– Не надо себя винить, - сказал он.
– Она была напряженной, нервной, артистической женщиной. Невротический тип.
– Но теперь. когда Элен больше нет, у меня все прошло, я все преодолела.
– ОН улыбнулась ему, и морщинки тревоги у нее на лбу разгладились.
– Я просто без ума от тебя, - прошептала она, перебирая пальцами его светло-русые волосы.
– И никогда тебя не отпущу.
– Только попробуй, - улыбнулся он в ответ.
– Я никуда не хочу уходить.
– Просто помоги мне.
– Всем, что у меня есть.
– Он подался вперед и легонько поцеловал ее в щеку.
– Но, дорогая, если ты не избавишься от этих кошмаров - в которых я главный злодей - мне придется...
– Молчи, молчи, - быстро произнесла она.
– Я и мысли об этом не выношу. Ведь наши плохие времена _п_р_о_ш_л_и_.
Он кивнул.
– Однако ты прав, - сказала она.
– Наверное, нужно попробовать сходить к другому психиатру. Долго я так не выдержу. Все эти сны, ночь за ночью.
– И они становятся все хуже и хуже, - напомнил он, нахмурившись. Сперва они были время от времени, теперь уже каждую ночь. А скоро, если ты ничего не сделаешь, будет уже...
– Хорошо, - сказал она.
– Не надо об этом.
– Приходится. Я очень беспокоюсь. Если эта змеиная фиксация будет продолжаться, в одну из ночей ты вонзишь в меня спящего нож.
– Никогда. Но не говори об этом. Я хочу обо всем позабыть. Не думаю, что это случится снова. А ты?
– Надеюсь, что нет.