Страх забытья
Шрифт:
— Ты чай будешь?
— Теплую воду и немного молока. Я молоко пью или воду. Морс можно. Но не сладкий. Не люблю сладкие напитки. Компот, но все равно больше вода с молоком нравится.
— Странные вкусы.
— Угу. Раньше все подряд молотил. И газировку пил. Пиво с ребятами попробовали. А потом, когда дух появился, все как отрезало. Резко все поменялось: вкусы, привычки, жизнь. До сих пор не могу понять, радоваться этому или огорчаться.
— Когда жизнь делает резкие повороты всегда сложно привыкнуть. — ставя кружки и подсаживаясь рядом, ответила я.
— Это точно.
— Нет. Вначале думала, что мама при родах умерла. Потом выяснилось, что это случилось, когда мне три года было. Про отца я ничего не знаю. Мама плетящей была. Я же получаюсь полукровкой, которую спрятали ото всех в городке у бабушки, которой не стало, когда мне восемнадцать исполнилось. Пока за ней ухаживала, решила, что надо выучиться на медсестру. — ответила я.
— А я так и не решил, кем хотел быть. В четырнадцать лет паспорт получил и свалил из детского дома. После этого и бродяжничаю. С родителями пожил пару месяцев. Я их не понял. Поэтому ушел. Я уже привык один жить. А по чьей-то указке уже не могу. Не люблю когда мною командуют. Отец настаивал, чтоб я на мага выучился. Вроде взялся меня обучать, да не по способностям мне его обучение. Мама же все на самотек пустила. Сам всему научусь. И получилось, что отец за мной носился, как командир в армии, а мама почти не замечала. А еще ссоры. Живут как кошка с собакой. Это невозможно слушать. До битья посуды, каких-то упреков. Я все это послушал и ушел с духом. Не люблю ссоры, не люблю, когда меня учат жизнь. Мне самому надо ошибку сделать и понять, что это ошибка, а не выслушать кучу советов.
— Я тоже не люблю ссоры.
— Еще я не люблю, когда меня пилят и читают нотации. — сказал Саша. — Я могу в любой момент сорваться с места и ничего не объяснять. Потому что объяснять долго, да и не все тебе нужно знать. Могу попросить твоей помощи. Если не будешь меня пытаться под каблук загнать, то жить на равных будем. Обещаю не применять к тебе внушение. Я могу заставить человека сделать то, что нужно мне. Но не люблю так делать.
— Вот только что, когда мы целовались — это было твое внушение?
— Нет. — он улыбнулся. — Я его использовал к тебе пару раз, когда ты была на грани истерики, чтоб успокоить. А заставить тебя хотеть быть рядом со мной, мне интересно самому, без магии.
— Интересно, я когда-нибудь ко всему этому привыкну? Например, к твоей прямолинейности?
— Зачем ходить кругами, когда проще все сразу расставить по своим местам. — он посмотрел в сторону плиты. — Оставь мне супа. Я потом приду, поем. А пока нужно идти.
Он допил залпом свою воду. Ушел в комнату, где надел свитер. Я вышла в коридор. Смотрела, как он одевается.
— Карточку я тебе возвращаю. Больше шести тысяч не снимал. Во сколько вернусь — не знаю. Но вернусь. — сказал он, надевая куртку. Он поцеловал меня на прощание. Только почему-то не хотелось прерывать этот поцелуй. И отпускать его никуда не хотелось. — Я еще приду. Не бойся.
За ним закрылась дверь. Я пошла доваривать суп. Сразу стало как-то пусто и одиноко. Неуверенность смешивалась с растерянностью и ощущением правильности всего происходящего. Прибравшись на кухне, я вернулась в комнату. Надо было вымыть пол. Потом перестелить кровать. Открыть форточку. А потом я села на кровать и не могла понять, что нужно было еще сделать. Хлопнула дверь. Я подумала, что вернулся Саша, но коридор был пуст. Можно было посмотреть кино. Тоже дело. Взяла ноутбук и задумалась.
В реальность происходящего было трудно поверить. Но и отрицать очевидное было глупостью. Надо было принять новую для себя реальность. Впустить в свою жизнь постороннего человека. Подстроиться под сложный характер. Был момент, когда я действительно переживала о том, что моя жизнь была скучной и однообразной. Как-то увлечения мальчишками и все подростковые похождения прошли мимо меня. Получилось так, что дожив до восемнадцати лет, я ни разу не с кем не целовалась. Даже на свидания не ходила. А потом в моей жизни появился Коля. Я чувствовала себя окрыленной. Новые чувства, волнения, переживания и тоска, которая присутствовала чуть не каждый день. Я чувствовала себя живой только рядом с ним. Жизнь была от свидания к свиданию. Это походило на болезнь, наркотическую зависимость, от которой меня излечили ушатом холодной воды. Но до сих пор вспоминая Колю, я не могла избавиться от улыбки и томления в предвкушении чего-то волшебного и приятного.
С Сашей все было по-другому. Я старалась его понять, старалась думать в первую очередь головой. И чувства здесь были другие. Более спокойные. Хотя от поцелуев голова кружилась даже сильнее, чем с Колей. Но он мальчишка. Хотя вел себя вполне уверенно для своего возраста. Всегда считала, что мужчина должен быть старше женщины, а тут шесть лет разницы и в минус. Я обняла подушку. И ведь ничего не поделаешь. В дверь постучали.
— Да.
— Это я. — раздался голос Марины.
— Заходи.
— Логод ушел?
— Да. Я одна. Что с твоим лицом? — спросила я. Марина держала пакет с куриной грудкой около глаза.
— Этот урод меня ударил! — возмутилась она.
— Карл?
— А кто еще? Я ему жизнь спасаю, а он руки распускает. Ничего. Я его еще научу хорошим манерам! Он у меня попляшет. — она так это сказала, что я невольно поежилась.
— Марин, теперь это ведь на всю жизнь?
— Да. У нас с ним времени много. Еще успеем общий язык найти. Зато он больше тебя точно не тронет. И никого больше. Я и не таких перевоспитывала. — она легла рядом. — Никаких манер. Отвратительный человек.
— Самое что плохое, на вид приличный.
— Они все приличные, но как начнут свое лицо показывать... — Марина посмотрела на меня. — А у тебя как дела?
— Не знаю. Но пока держусь.
— А твой Сашка молодец. Я думала не справиться. Высшей магии сложно противостоять. Он же смог. Чуть подрастет, неплохим бойцом станет. И осторожны, знает, что кому сказать. Мне он начинает нравиться. Неплохой парнишка. Интересно, кто его тебе сосватал? Я бы спасибо сказала.
— Больше не будет разговоров о Коле?