Страх
Шрифт:
– Уголовный розыск.
Стукалин присмотрелся и узнал в этом человеке давешнего юриста.
Он приехал в квартиру Стукалина, когда обыск был в самом разгаре.
– Где
– На кухне, – ответил Белов.
Второй раз за эту ночь Данилов попадал на чужую кухню. Правда, стукалинскую нельзя было сравнить с Витиной.
Чистота, порядок, как у хорошей хозяйки.
Хозяин сидел в углу под неусыпным взором опера и с ужасом глядел на Данилова.
– Где Грек?
– Не знаю.
Данилов схватил Стукалина за грудки – затрещал шелк пижамы – и ударил спиной о стену.
– Где Грек, гнида? Иначе ты до тюрьмы не доживешь.
– В больнице, – выдавил Стукалин.
– А какой?
– В третьей психиатрической.
– Кто сообщник?
– Главврач Нефедова.
Данилов оттолкнул Стукалина, тот рухнул на пол, сбив табуретку. Поднявшись, он вышел в комнату.
На столе были навалены деньги, часы, отрезы.
Данилов подошел к телефону и набрал номер начальника.
Елена спала, жарко
«Пора, засиделся я в Москве. Накровил сильно. Менты наверняка по городу тревогу объявили».
Когда, сбежав из эшелона, который вез его в штрафбат, он добрался до квартиры Сергея и узнал, что его кинули разгонщики, он сразу понял, чьих рук это дело.
Только один человек в Москве мог знать адрес Стукалина – Прокоп.
И он начал искать его. Планомерно, словно сам работал у мусоров.
Несколько дней назад он ехал с Сергеем на его машине. За рулем сидел Гошка Беда, старый подельник Грека, которого он устроил к Сергею шофером. У Гоши был белый билет, который ему выправила Ленка, главврач психушки, бывшая жена Сергея, а потом любовница Грека. На Сретенке, у пивной, из белой «эмки» вылезли двое фраеров.
– Это они, Леня! – заорал Сергей.
Грек пошел за ними в пивную. Столики стояли плотно, и он услышал весь их разговор и телефон запомнил, который один из них давал другому. Телефон бабы, у которой он жил.
Грек пропас его, а Сергей с Гошей поехали за другим.
Конец ознакомительного фрагмента.