Шрифт:
Глава 1
Все началось с нападения на полицейского. Неизвестное лицо (или лица) напало на патрульного полицейского среди бела дня на Уотер-стрит вблизи реки, затащило его в аллею и обчистило. Свидетелей не было. Произошло это в районе Челси, где окна, выходящие на аллеи, всегда заколочены и люди не видят того, что им не положено видеть.
Мы все знали этого полицейского: патрульный Стеттин. Он молодой, служит недавно и еще полон энтузиазма. Говорят, он был так расстроен тем, что его «взяли», что хотел уволиться. Нападавший забрал у Стеттина дубинку, пистолет, наручники, дежурный блокнот, часы, бумажник, булавку для
— Ну что ценного можно взять у полицейского в патруле? — удивленно спросил Джо Харрис.
— Пистолет, — ответил я.
Джо Харрис — мой самый старый друг. Он никогда не выезжал из Челси, как это делал я, но мы поддерживали контакты все это время. После Марти, моей подруги, сразу идет Джо. С тех пор как я вернулся в Челси, мы часто видимся. Джо — бармен.
Я сидел в «Пэкиз Паб», где работает Джо. Босс, Пэки Уилсон, тоже обсуждал дело Стеттина с кем-то из посетителей. Про дело все знали, хотя его и пытались скрыть. Полицейских эта история разозлила. А когда они злы, то выполняют свою работу с угрюмой сосредоточенностью.
Нью-Йорк во многом странный город. Например, в любом районе, будь то Челси или Йорквиль, есть два типа людей. Те, кто родился, скажем, в Челси, всегда там жил и будет жить, если, конечно, не попадет в тюрьму или не будет вынужден скрываться, те, кто являются частью Челси. И другие, кто родился где-нибудь в Омахе и теперь считают, что живут в Нью-Йорке, а не в Челси, — люди, которым удалось найти квартиру в районе города, о котором они не знают, что он называется Челси. Как на летнем курорте — местные и приезжие. Местные знают все новости. Я родился в Челси, так что считаюсь местным.
— Нет, — сказал наконец Джо, — пистолет можно достать более легким путем, Дэн. Даже частный сыщик должен это знать.
Дэниэль Форчун, частный детектив. Это я. Форчун — когда-то был Фортуновский, а в середине у меня стояла раньше буква Т, означавшая — Тадеуш. Под таким именем сошел с судна мой дед: Тадеуш Ян Фортуновский. Когда я был маленький, старики рассказывали мне, что дед носил это имя с гордостью. Как и у многих уроженцев средней и восточной Европы, родословная у него была очень запутанная. Он родился в Литве, входившей в Российскую империю, в семье поляков, родным языком которых был немецкий. Но он считал себя поляком, а имя — это было единственное, чем он мог доказать свое польское происхождение. Мой отец родился здесь, в Америке. Чтобы не выделяться, отец стал называть себя Форчун. Старики говорят, что мой дед отказался разговаривать с человеком по фамилии Форчун, несмотря на то, что он ему сын. Дед умер еще до моего рождения. Я его не знал. Отца, собственно, тоже не знал. Он дал мне имя — измененное — и почти ничего больше. Теперь я Дэн Форчун. Я не расследовал крупные и опасные дела. Немного индустриального шпионажа, разводы… Вооруженная охрана, вручение вызовов в суд — это чтобы было на что жить. А главным образом — личные проблемы маленьких людей, которым необходимо оказать давление на кого-то, но без помощи полиции. Такая работа мне не очень нравится, но кушать надо. Я сам себе хозяин, мне не обязательно надевать белую рубашку и рано вставать. Есть и большой минус, связанный с этой работой, она делает меня чем-то вроде полицейского. А в Челси это плохо. В результате настоящих друзей у меня только двое — моя Марти и Джо Харрис. И, даже Джо не до конца со мной откровенен.
— Ну кто нападает на полицейского среди бела дня просто ради пистолета? — сказал Джо.
Он прав, конечно. Есть пути полегче, попроще.
— Может, ради денег? — предположил я, сам в это не веря.
— Ну что ты, Пират, — усмехнулся Джо. — Где ты видел идиота, который полезет к легавому из-за мелочи в кармане?
Джо и сейчас иногда называет меня Пиратом, Дэнни Пират. Эту кличку я получил очень давно, когда потерял руку. Я рассказываю множество историй о том, как лишился руки. Рука была левая. Я правша. Во всем можно найти что-то хорошее, если уметь искать.
Я потерял руку, когда мы с Джо грабили судно. Нам было тогда по семнадцать. Ночь была темная, и я упал в трюм. Рука сломалась в нескольких местах, так что ее пришлось ампутировать чуть пониже плеча. Может, будь я богат, у меня сейчас было бы две руки. В городской больнице не нашлось врачей или времени, чтобы спасти руку. Я не в обиде. Жизнь-то мне спасли.
Джо вызвал помощь. Уголовное дело против меня тогда не возбудили. Видите ли, мой отец когда-то служил в полиции. У меня были там друзья. Или, точнее, друзья в полиции были у моей матери. Много друзей.
Полицейские забыли об этом деле — у меня нет судимости. А местные не забыли. Это было у нас не единственное ограбление в те дни, просто на этом мы чуть не попались. Местные все знали. Я потерял руку. Последствие было неизбежным: Дэнни Пират. В Челси все помнят. Ну и прекрасно. Это делает меня менее «легавым», хотя я и частный детектив.
— Когда полицейского убивают, это понятно, — сказал Пэки Уилсон, обращаясь сразу ко всем, кто сидел у стойки. — А вот если его ограбили и не убили — понять трудно.
— Может быть, наркоман, — предположил Джо. — Он мог обменять пистолет на дозу.
— Может быть, — согласился Пэки. — Наркоман за дозу все сделает.
— Наркоман дрожит, если видит полицейского на экране, — усмехнулся я. — Только не наркоман.
Пэки кончил дискуссию, заявив:
— Это был человек, ненавидящий полицейских. Какой-то псих, у которого «зуб» на всю полицию.
Еще несколько дней разговоры на эту тему шли в Челси и Вилледже. Потом прекратились. Люди вообще странные. Каждый день где-нибудь в мире убивают полицейского. Грабят полицейского среди бела дня очень редко. Однако убийство полицейского дает газетных заголовков на целый месяц, а ограбление, после первой вспышки интереса, быстро отходит на задний план. Людей больше интересует смерть.
Я и сам мог бы забыть о Стеттине через неделю. Мне хватает забот. За Марти сильно ухаживал богатый клиент в ее клубе. Три человека, которым я должен был вручить вызов в суд, упорно меня избегали. Не было никаких причин связывать второе ограбление и два убийства со Стеттином. На Уэст-Сайд происходит по сорок краж в день и столько же разнообразных преступлений с применением насилия. Через какое-то время просто перестаешь замечать мелкие преступления.
Так что патрульный Стеттин оставался для меня в области досужей болтовни.
Пока в мою контору не вошел тот парень.
Глава 2
— У него большие неприятности, мистер Форчун. Я это знаю, — сказал парень.
Был понедельник, прошло пять дней после того как ограбили Стеттина. Моя контора — это одна комнатка на Двадцать восьмой улице. У меня одно окно с видом на кирпичную стену, которая от сажи стала черной. Само окно грязное, так что не обязательно смотреть на стену — разве что становится слишком жарко и приходится окно открывать. Сегодня было жарко.