Страхи из новой коллекции
Шрифт:
— Ну что, она там? — поинтересовался я, и снова тревожное предчувствие кольнуло меня.
— Насти там нет, — прошептала Ирочка.
— А ты спросила у капитана, где она? — ожил Женька.
— Нет.
— Почему? Вдруг он знает? Может, она ему перед отплытием сказала, что куда-то отлучится, и тогда твоя версия верна. Вдруг она…
— Жень, заткнись, ладно? — как-то обреченно произнесла Ирочка и обвела всех нас тоскливым растерянным взглядом. — Ребята, мы попали в ловушку. В рубке нет никого —
— Мамочки, — прошептала высокая худая, с наивными глазами Галочка и упала в обморок.
Глава III
— Ты что, шутишь? — недоверчиво спросил Женька.
— Нет, — серьезно ответила Ира, — не шучу. В рубке нет капитана. Насти тоже нет. Понимаете? Мы одни на теплоходе, и он плывет сам по себе!
— Это бред, — твердо сказал Стас. — Я не верю.
Ира сделала безразличное выражение лица и предложила:
— Не веришь — сходи в рубку и сам в этом убедись.
В рубку побежал не один Стас, а вся наша компания. Ира осталась на палубе с очнувшейся Галей. Дождь все усиливался, и разыгрались волны. Море посерело, и так далеко, как раньше, теперь не было видно. Все было затянуто пеленой дождя.
Расталкивая друг друга локтями, мы забежали в длинный узкий коридор, который вел к рубке. Нас качало из стороны в сторону.
Женька встал перед дверью, взялся за ручку и сказал:
— Сейчас я открою дверь, мы увидим капитана, а потом все вместе надерем Ирке уши, чтобы знала, как шутить.
— Давай, открывай узе, не томи, — поторопила его Люба.
Женька нажал ручку вниз, распахнул дверь и, не смотря внутрь, сделал приглашающий жест, мол, заходите.
Однако в рубку никто не зашел. Мы все стояли с раскрытыми ртами. Женька, заметив выражение наших лиц, встрепенулся и заглянул в комнатушку.
В рубке не было никого. Мигали многочисленные лампочки на панели управления. В стороне от белого штурвала с потолка свешивался какой-то толстый шнур.
— Это что же выходит? — каким-то тягучим голосом промолвил я. — Мы тут… одни?
Внезапно один из мальчишек завыл, как бабка в деревне на похоронах, и осел на пол.
— Ой-ой-о-о-о-о-ой!
— С ума сошел? — вздрогнул Женька. — Чего ты ревешь?
— Стра-а-ашно! — Парень трясся и смотрел на нас жалкими глазами. — Я б-боюсь оставаться од-дин, без взрослых…
— Оригинальный страх, — заметил Стас. — Зачем же ты с нами поехал, если боишься быть без взрослых?
— Так я же не знал, что Н-настя куда-то ден-нется… — ответил парень.
— Подожди, я тебе сейчас дам успокоительное.
Стас помчался на поиски аптечки, а мы усадили дрожащего, как осенний лист на ветру, мальчишку на привинченный к полу стул и дали ему стакан воды. Он весь трясся, с него градом катился пот. Все как у меня, когда активизируется моя клаустрофобия…
— Тебя как зовут? — спросил Женька.
— Слава. Что ж с нами будет?
— Все хорошо с нами будет! — уверенно воскликнул я. — Мы сами поведем теплоход.
— Ты думаешь, что говоришь? — постучал пальцем по голове Женька. — Этому специально учатся.
— Ну давайте тогда дадим сигнал SOS или найдем инструкцию по вождению теплоходов. Должна же здесь быть инструкция! — начал я нервничать и суетливо копаться в ящике под приборной доской.
— Не паникуй, — посоветовал Женька. — Нервы напряжены у всех, и если мы поддадимся панике, то просто сойдем с ума. Как давать сигнал SOS, или как там это называется? Тут есть радио, по которому капитан с берегом переговаривается?
— Откуда я знаю? Я что, всю жизнь на теплоходах плаваю?
Вернулся Стас и дал Славе какую-то таблетку.
— А что это за шнур? — уставился Женька на свисающий с потолка загадочный шнур.
— Не знаю.
Женька пожал плечами и дернул за него. Раздался резкий пронзительный вой. Мы подпрыгнули на месте. С палубы послышался девчоночий визг.
— А, гудок, — догадался Женька и погудел еще несколько раз.
Визга уже не было, девчонки, наверное, тоже догадались, что это гудит.
— В конце концов, не так уж все и плохо, — с большой долей оптимизма сказал Женька. — Еды и питья здесь навалом… Как-нибудь проживем. А когда в Турцию приплывем… Или в Румынию… Или еще куда…
— Лично я тут не собираюсь жить, — перебил его я. — Теплоходом нужно как-то научиться управлять, а то, как рассказывала Любка, вдруг мы правда во что-нибудь врежемся? Что тогда?
— Не каркай! — попросил бледный Слава. Его мутило.
Из коридора послышался топот. Прибежали девчонки.
— Пацаны, там страшный ливень начался, стеной стоит, — доложила Ира. — И волны огромные, до бортов достают. Вдруг нас затопит?
— Не каркай! — снова ожил Слава.
— А что ты бледный такой? — обратила на него внимание Ира.
— Мне страшно… Фобия у меня…
— А-а-а… Чего ж ты на теплоход поплелся? С головой не дружишь?
Вместо ответа Слава устало махнул рукой.
— Надо что-то делать, — сказал я, и вдруг что-то запищало.
Загорелась красная лампочка на приборной доске. Ира внимательно посмотрела на картинку, которая была нарисована под светящейся лампочкой, и проговорила:
— Если я не ошибаюсь, то… кончилось горючее.
— Как кончилось? Как оно могло кончиться? — недоумевал Женька.