Страхи мудреца. Книга 1
Шрифт:
— Просто ушам своим не верю, — сказала Фела. Лицо ее мало-помалу приобретало нормальный цвет. — Мне все-таки кажется, что вы двое меня разыгрываете.
— Ах, если бы! — сказал Симмон. — На самом деле это вещество — крайне опасная штука.
— Но как он может помнить про картины с голыми женщинами и при этом не помнить, что нельзя появляться на людях без рубашки? — спросила она у Сима, не сводя с меня глаз.
— Мне просто не кажется, что это так уж важно, — объяснил я. — Я ведь снимал рубашку во время порки,
— А ты знаешь, что будет, если ты попытаешься зарезать Амброза?
Я немного поразмыслил. Это было все равно что пытаться припомнить, что ты ел на завтрак месяц тому назад.
— По-моему, будет суд, — осторожно сказал я, — и люди станут угощать меня выпивкой…
Фела хихикнула в кулачок.
— Ну хорошо, подойдем с другой стороны, — сказал Симмон. — Что хуже: украсть пирожок или зарезать Амброза?
На этот раз я размышлял дольше.
— А пирожок с мясом или с яблоками?
— Ух ты… — шепотом сказала Фела. — Это просто…
Она покачала головой.
— У меня просто мурашки по спине ползают!
Симмон кивнул.
— Кошмарное снадобье. Это разновидность успокоительного, называется коринковый боб. Его даже глотать не надо. Оно всасывается прямо через кожу.
Фела пристально взглянула на него.
— А ты о нем откуда так много знаешь?
Сим слабо улыбнулся.
— Мандраг о нем рассказывает чуть ли не на каждой лекции по алхимии. Я эту историю уже раз десять слышал, не меньше. Это его излюбленный пример злоупотребления алхимией. Один алхимик воспользовался этим средством, чтобы погубить нескольких важных чиновников в Атуре, лет пятьдесят тому назад. И поймали его только благодаря тому, что одна графиня взбесилась в самый разгар свадьбы, убила с десяток человек и…
Сим осекся и покачал головой.
— В общем, вот так. Очень опасное вещество. Настолько опасное, что любовница алхимика сама выдала его стражникам.
— Надеюсь, он получил по заслугам!
— Получил, и с лихвой, — мрачно ответил Сим. — Но штука в чем: оно на всех действует немного по-разному. Это не просто снятие запретов. Это еще и усиление эмоций. Пробуждение тайных желаний, сочетающееся со странной, избирательной памятью. Нечто вроде моральной амнезии.
— Не могу сказать, что я себя плохо чувствую, — сказал я. — Чувствую я себя довольно хорошо на самом деле. Но я тревожусь из-за экзамена.
Сим взмахнул рукой.
— Вот видишь? Про экзамен он помнит. Для него это важно. А про остальное… просто забыл.
— А противоядия никакого нет? — с тревогой спросила Фела. — Может, надо отвести его в медику?
— Думаю, не стоит! — нервно ответил Симмон. — Они могут дать ему рвотное или слабительное, но это же не лекарство. Алхимия действует не так. Он сейчас находится под влиянием освобожденных
— Идея с рвотным мне не нравится! — добавил я. — Если, конечно, мое мнение имеет значение.
— А еще они могут подумать, что он просто тронулся от перенапряжения во время экзаменов, — сказал Симмон Феле. — Такое каждую четверть случается с несколькими студентами. И его запрут в Гавани до тех пор, пока не убедятся, что…
Я вскочил на ноги, стиснув кулаки.
— Да пусть меня лучше порежут на куски и отправят в ад, чем я позволю им запереть меня в Гавани! — яростно выпалил я. — Хоть на час! Хоть на минуту!
Сим побледнел, отшатнулся, вскинул руки ладонями вперед, словно защищаясь. Но голос его по-прежнему звучал твердо и ровно.
— Квоут, трижды тебе говорю: остановись!
Я остановился. Фела смотрела на меня расширенными, перепуганными глазами.
Симмон твердо продолжал:
— Квоут, трижды тебе говорю: сядь!
Я сел.
Фела, стоящая у Симмона за спиной, поглядела на него с изумлением.
— Спасибо, — вежливо сказал Симмон, опуская руки. — Да, я с тобой согласен. Медика — не самое подходящее для тебя место. Переждать ты можешь и здесь.
— Мне тоже кажется, что так лучше, — сказал я.
— Даже если в медике все пройдет благополучно, — добавил Симмон, — я думаю, что ты будешь более обычного склонен высказывать свои мысли вслух.
Он криво улыбнулся.
— А тайны — это краеугольный камень цивилизации, и я знаю, что тебе известно больше, чем многим.
— По-моему, никаких тайн у меня нет, — заметил я.
Сим с Фелой одновременно разразились хохотом.
— Боюсь, что ты только что подтвердил слова Сима, — сказала Фела. — Мне известно, что у тебя их как минимум несколько.
— И мне тоже, — сказал Сим.
Я пожал плечами.
— Ты — мой пробный камень!
Потом улыбнулся Феле и достал кошелек.
Сим замотал головой.
— Нет-нет-нет! Я же тебе уже говорил. Увидеть ее голой — это худшее, что ты сейчас можешь сделать.
Глаза у Фелы слегка сузились.
— А в чем дело? — спросил я. — Ты что, боишься, что я повалю ее на пол и изнасилую?
Я расхохотался.
Сим посмотрел на меня.
— А что, нет?
— Нет, конечно! — ответил я.
Он оглянулся на Фелу, снова посмотрел на меня.
— А ты можешь объяснить почему? — с любопытством спросил он.
Я поразмыслил.
— Ну, потому что…
Я запнулся, потом покачал головой.
— Ну, просто… просто не могу. Я же знаю, что не могу съесть камень или пройти сквозь стену. Что-то вроде этого.
Я на секунду сосредоточился на этом, и у меня закружилась голова. Я прикрыл глаза рукой, стараясь не обращать внимания на непонятное головокружение.