Страна аистов
Шрифт:
Территория собственно Самбии ограничивается морем и заливами на западе и севере, и реками — Прегелем с юга и Деймой на востоке.
Западную ее часть занимает полуостров, который народы Балтийского и Северного морей в древности называли Витланд. Прусские воины называли себя «витингами», поэтому топоним «Витланд» долгое время трактовался как «страна воинов». Тем более что самбы считались самым воинственным прусским племенем, своего рода прусским «спецназом», и, по легенде, вели свою родословную от второго сына короля Вайдевута — «великого воина» Само (по-немецки Замо). Однако версия эта ошибочна. «Витланд» с древних германских языков (а именно германцы бассейна Балтийского и Северного морей так назвали Самбийский полуостров) переводится как «белая страна», или «страна белых людей». Это название сразу наводит на мысли об одном из древнейших прусских сказаний — о светловолосых белокожих великанах, которые научили людей управлять огнем, торговать и строить замки. Похожие легенды есть у многих народов, но только у пруссов великаны свалились с небес, а не пришли из-за моря. И, заметьте, не пруссы назвали свой полуостров «страной белых людей», а их соседи. Поневоле задумаешься, не в этих ли дюнах кроется разгадка происхождения белой расы?
Что касается «великого воина» Само, то по сию пору неизвестно, был ли такой персонаж в исторической реальности Пруссии или он, как и его одиннадцать братьев — Литво, Натанг и другие, — просто попытка пруссов мифологически объяснить происхождение названий своих племен и их территорий. Я, признаться, пробовал искать аналогии, но то, что удалось найти, окончательно сбило меня с толку. Истории известен князь по имени Само. Он жил в начале VII века и вполне мог быть сыном короля Вайдевута — тот умер, вероятнее всего, в конце VI — начале VII века. Само первым попытался объединить славян в какое-то подобие государства. Он действительно был великим воином, давшим серьезный отпор ордам аваров и франков. Но — все это происходило… на юге Европы, в Подунавье! Какое отношение Само имел
Одно можно сказать с уверенностью: если князь Само все же как-то причастен к происхождению племени, населявшему Самбию, то он мог бы гордиться своими потомками. Крестоносцам Тевтонского Ордена понадобилось четверть века и армия короля Отакара, чтобы только ступить на землю «страны белых людей», основав там замок Кёнигсберг, и еще больше десятка лет, чтобы окончательно сломить сопротивление витингов Самбии. Для этого пришлось истребить почти все население полуострова. Витланд был превращен в пустыню.
По-русски — «корсь». Небольшой народ восточных балтов, давший название земле Курляндия-Курземе.
Богиня красоты и нежности, покровительствующая новобрачным, сестра-близнец Лаумы — злобной богини мщения, бессмысленной ярости и болезней. Считается, что однажды верховный бог пруссов громовержец Перкун, гуляя по земле в образе тура, увидел прекрасную Лайму под цветущей липой и влюбился в нее. Но Лаума, бывшая тогда еще богиней земли и покровительницей земледелия, позавидовав сестре, соблазнила Перкуна, представившись ему Лаймой. Перкун сначала не заметил подмены и даже женился на Лауме. Позже обман обнаружился. И хотя у Перкуна от Лаумы было уже трое сыновей, он в гневе низверг ее с небес. Тогда Лаума в бессильной ярости убила своих детей, съела их сердца (по другой версии — приготовила их на ужин Перкуну), а тела и души бросила в преисподнюю — в царство бога Пикола. С тех пор Лаума ненавидит влюбленных и детей и при всяком удобном случае насылает на них напасти и болезни. Пруссы, пытаясь найти заступничество от ее козней, стали иногда приносить в жертву Пиколу новорожденных. А влюбленные в Прибалтике до сих пор ищут покровительства Лаймы под ее любимым деревом — липой.
Так когда-то называлась каста прусских жрецов. Вопреки общепринятому мнению, Пруссия до прихода крестоносцев вовсе не была скопищем диких язычников, как ее пытаются представить католические и прогермански настроенные историки. Здесь было теократическое государство — как в Южной Америке или Древнем Египте. Нам, выросшим на других культурных ценностях, этих систем не понять. Да и сведения о них старательно стерты из людской памяти орденскими летописцами и идеологами. Мы знаем только, что власть в Пруссии когда-то была целиком в руках жрецов — вайделотов. Причем влияние их настолько проникало во все сферы жизни пруссов, что князья и вожди племен предпочитали уходить со своими дружинами в другие страны наемниками. Именно поэтому много русских, литовских и польских аристократических родов имеют прусские корни. Более того, нынешний герб Украины — трезубец — скорее всего, прямое заимствование одного из прусских символов.
В Ульмигании вайделоты правили вплоть до прихода крестоносцев, тщательно охраняя свои тайные знания. В том, что прусские жрецы действительно знали нечто нам сегодня неведомое, сейчас никто не сомневается. Гитлер, например, посылал в Пруссию многочисленные экспедиции своего института «Аненербе», в надежде найти хоть крохи того Знания. Но все это кануло в Лету вместе в вайделотами.
Один из трех верховных богов пруссов (два других — Перкун и Потримп). Изображаемый обычно юношей с дубовым венком на голове, он ведал духами и преисподней.
Перкун был суровым громовержцем средних лет с пламенем молний вместо волос вокруг головы.
Потримп, хозяйственный старик с венком из колосьев ржи и ячменя, руководил массой мелких и покрупнее богов, занимавшихся врачеванием, сбором урожая и прочими повседневными делами пруссов.
Их цветами были соответственно зеленый, красный и желтый. Те, что ныне расположились на флаге родственных пруссам литовцев.
Резиденция Верховного Жреца. Оценивая влияние, которое она имела в жизни языческой Прибалтики тех времен, христианские летописцы сравнивают ее с Римом, а Верховного Жреца пруссов, носившего культовое имя Крива Кривайто, — с главой католиков Папой. Они это значение не переоценивали. Криве действительно подчинялись не только племена и народы балтов, но и ливы на востоке, и славяне Поморья на западе. Установить с точностью, где было это место, пока никому не удалось. По одной из версий, Ромова располагалась в самом сердце Самбии, в лесу — где-то западнее сегодняшнего поселка Дворики Зеленоградского района (косвенно на это указывает название ныне уже не существующего поселка — Romehnen).
Стратегические подходы к Ромове перекрывала сеть разных по величине крепостей. Как выглядело это святое место, сейчас тоже трудно представить, поскольку считается, что видел его только один крещеный человек — епископ Христиан. Впрочем, и его запискам трудно верить — настолько они похожи на сказку, им самим же и придуманную. Вечнозеленый дуб, из которого выглядывают огненные глаза трех верховных богов пруссов; говорящие ужи толщиной с бревно; ласки и горностаи в роли прислуги Верховного Жреца; привычка Кривы превращаться в животных, как и прочие страсти — скорее всего плод мифологического сознания человека Средневековья.
Король Отакар и орденские летописи утверждали, что зимой 1254–1255 годов крестоносцы разрушили Ромову. Однако есть серьезные сомнения в том, что им удалось разгромить столицу пруссов. Иначе как объяснить, что крестоносцы в следующий раз появились на полуострове только через десять лет? Вот к тому-то времени — к 1264 году — и относятся первые достойные доверия записи о боях вокруг Ромовы.
Впрочем, эта версия о существовании Ромовы на полуострове — не единственная. Некоторые историки помещают ее в район Хайлигенбайля — сегодняшнего городка Мамоново, другие — к Лабиау — нынешнему Полесску. Объясняется это тем, что языческая Пруссия не была цельным государством, а скорее напоминала федерацию племен, каждое из которых имело и своего жреца, рангом ниже Кривы, и свои святилища, которые вполне можно было принять за таинственную Ромову. А уточнить, увы, было не у кого — Крива был настолько «засекреченной» фигурой, что его никто из чужаков никогда не видел. Доподлинно известно только, что в 1260–1270 годах он перенес огонь священного костра и свою резиденцию подальше от крестоносцев — в дикие леса Литвы на реку Вилейку. Позже в том месте вырос город Вильнюс. Деятельность Кривы в Литве прослеживается только до 1386 года, когда воспитанный Верховным Жрецом литовский князь Ягайло из политических соображений изменил язычеству. Приняв крещение и польскую корону, он обрушился на своего наставника, погасил жертвенный костер в Вильно и перебил священных змей. Сам Жрец в очередной раз бесследно исчез.
Священный топор
Когда Орден пришел в Пруссию, в том месте, где стоит сейчас город Хайлигенбайль, рос гигантский дуб. Говорят, он стоял зеленым весь год — и зимой, и летом, а сквозь листву его густой кроны не проникал ни дождь, ни град. Он мог продлить человеку жизнь или, наоборот, отнять ее. Пруссы поклонялись дубу, приносили под ним жертвы, ухаживали за ним и охраняли. Как только об этом прознали крестоносцы, они тут же решили, что это и есть таинственная Ромова — духовная столица пруссов. Рыцари ошибались, Ромова была в Самбии, однако тот дуб имел для пруссов не меньшее значение. Но чтобы понять это, нам придется вспомнить историю куда более древнюю, чем Крестовый поход Тевтонского Ордена в Пруссию.
Епископ Христиан, бывший в плену у пруссов в начале XIII века и будто бы получивший эти сведения из уст русских жрецов-вайделотов, описывал, что в самом начале VI века от Рождества Христова в наши земли попала часть разгромленного когда-то римлянами и растворившегося поэтому в других народах племени кимвров. Прибыли они якобы на плотах после долгих мытарств на севере Европы, — мужчины, женщины и дети числом в сорок шесть тысяч человек. Записок Христиана, кроме опубликовавшего их в 1526 году в своих хрониках летописца Симона Грюнау, никто никогда не видел, да и само это количество народа, плывущего по Балтике на плотах, уже может вызвать улыбку. Но, несмотря на преувеличения и некоторую путаницу в последовательности событий, большая часть повествования подтверждается другими источниками.
Итак, согласно запискам Христиана, названным им самим «История Пруссии из тайных знаний прусских жрецов», в 516 году в Ульмиганию прибыли кимвры, возглавляемые братьями Прутеном и Вайдевутом. Вскоре братья обрели абсолютный авторитет, а с ним и власть в стране, впрочем, вполне заслуженную. Обладая большим опытом и познаниями в области военного искусства, Вайдевут быстро организовал боеспособные дружины из местных жителей и так хорошо обучил дотоле робких воинов, что они смогли не только дать отпор набегам соседей, но и сами стали нападать на них и привозить домой богатую добычу. Более того, Вайдевут построил ряд мощных крепостей, которые потом еще многие века охраняли страну, и дал народу своеобразную конституцию — «Заповеди короля Вайдевута» представляли собой свод законов, регулировавших жизнь пруссов. Прутен, будучи старше брата на шестнадцать лет и, вероятно, мудрее, потратил все свои силы и талант на то, чтобы из примитивных местных верований выстроить гармоничную религиозную систему, управляемую строгой жреческой иерархией. Сам он принял сан Верховного Жреца, а вместе с ним и новое имя — Крива Кривайто. Люди, в знак признания его духовной власти над собой, стали называть себя словом «прутены», позже преобразовавшимся в «пруссы».
Эти действительно великие братья и заложили основы семисотлетнего благоденствия страны, которой никто не мог безнаказанно грозить мечом. Добровольный их уход из жизни был величественен, прекрасен и в буквальном смысле жертвенен.
Ульмигании давно уже угрожало с юга нашествие многочисленного и воинственного племени мазуров, когда-то взимавших с ее жителей дань. Пришло время выяснить, кто же теперь хозяин в этом уголке Европы.
И вот в один зимний день перед битвой пруссов с мазурами при огромном стечении подданных оба брата — Прутен и Вайдевут — в простых белых одеждах вознесли молитвы богам и взошли на священный жертвенный костер. В руке Вайдевута был меч, голову Прутена украшал дубовый венок.
— О, боги! — сказал Вайдевут. — Мы приносим вам эту жертву ради свободы своего народа. Умножьте же силы его так, чтобы все враги были разбиты и в страхе бежали так далеко, что никогда не смогли бы вернуться!
Братья продолжали молиться за Ульмиганию и тогда, когда пламя стало пожирать их тела. Вайдевуту к этому моменту было сто шестнадцать лет, а Прутену — сто тридцать два.
К ночи костер догорел, но люди не расходились и видели, как подхваченные дуновением ветра искорки и лепестки золы от него тут же превращаются в маленьких белых бабочек и стайками разлетаются по священной роще Рикойто. И с тех пор, как напоминание о жертвенном костре, в заснеженных прусских лесах кружат стаи этих насекомых.
Жертва была ненапрасной — пруссы дрались так, что не просто разгромили мазуров в Великой Битве, а полностью уничтожили этот народ.
А к весне на месте костра, в выжженной почве, распустил листочки желудь. Этот росток к приходу крестоносцев вырос в гигантское дерево.
Братья Ордена, возглавляемые епископом Анзельмусом, ринулись уничтожать дуб. Силы рыцарей были значительны, а нападение неожиданным, и им без особого труда удалось перебить защитников дуба. Но когда кнехты попытались срубить дерево, выяснилось, что сделать это невозможно: топоры, звеня, отскакивали от его коры, как от гранитной скалы. Один даже разлетелся на куски, сильно поранив осколками лесорубов. Люди в страхе пятились назад, крестились и посылали проклятия языческим богам. Внезапно налетевший ураган испугал их еще больше. Молнии с треском рвались в кроне дуба и вонзались в землю вокруг него. Приказы и окрики охрипшего епископа не возымели никакого действия: охотников взяться за топор больше не нашлось.
Тогда Анзельмус сам засучил рукава. И дуб сдался: топор все глубже входил в тело великана. Однако дерево было так огромно, что епископу не хватило бы и недели, чтобы завершить начатое. Тогда он приказал натаскать к дереву хвороста, развел большой костер, и через пару дней на месте дуба чернела только выжженная земля.
В честь топора Анзельмуса и назвали город: Хайлигенбайль в буквальном переводе — «Священный Топор».
Если бы подвиги епископа Анзельмуса в Пруссии на этом и закончились, то, возможно, католическая церковь провозгласила бы его одним из своих героев в борьбе с язычеством. Но этого не случилось. И вот по какой причине. Едва Орден закрепился в Пруссии, он тут же объявил все операции с янтарем собственной монополией. Пруссам же, веками относившимся к янтарю как к дару Атримпа — бога морей, эти условности были непонятны. И они наивно продолжали, как их деды и прадеды, собирать на пляжах «горючий камень» и менять его у других народов на более нужные в хозяйстве вещи. И вот тогда епископ Анзельмус настоял, чтобы орденское правительство ввело смертную казнь за незаконную добычу и продажу янтаря.
— Нельзя, чтобы янтарь доставался людям даром! — заявил он, обосновывая свое предложение.
И на холме у поселка Кирпенен, что возле замка Гермау, появились виселицы, на которых вздергивали даже несчастных рыбаков, в чьи сети случайно попал янтарь.
Говорят, Господь не простил Анзельмусу этой жестокости, и до сих пор в шторм, когда на пляжах западного побережья Самбийского полуострова на линии прибоя выстраиваются бесшабашные ловцы янтаря со своими сачками, там объявляется озлобленный дух епископа и, хватая людей за рукава и полы плащей, приговаривает:
— Нельзя, чтобы янтарь — даром! Нельзя, чтобы янтарь — даром!
Имя младшего из великих братьев в немецкой литературе принято писать как «Видевут». Изображения этой загадочной личности прусской истории вы не найдете ни на одних воротах Кёнигсберга. Оно и понятно — в стране победившего католицизма символ языческой мощи дотевтонской Пруссии был не то чтобы под запретом, но нежелателен. Гербом этого основателя прусской государственности считается человек с головой медведя. Однако подлинный ли это герб Вайдевута, или его придумали поздние исследователи, выяснить сегодня уже невозможно.
Некоторые ученые полагают, что Прутен и Вайдевут, а также те, кто приплыл с ними в Ульмиганию на плотах, — выходцы с острова Готланд. В пользу этой версии говорят найденные археологами в Самбии захоронения VI века в виде ладьи, выложенной из камней, напоминающие могильники Готланда; и свидетельства орденских летописцев о том, что сами пруссы утверждали, будто братья были «скандианами» (скандинавами). Кроме того, польские хронисты в летописях (например, «Велькопольска хроника»), говоря о пруссах, иногда называли их «готами», и объяснения этому факту до сих пор не найдено. Следует также иметь в виду, что как раз в VI веке на Готланде произошли «странные» события, вследствие которых треть населения острова по неизвестным причинам покинула его морем и исчезла в неизвестном же направлении.
Многие сведения о братьях больше похожи на вымысел, чем на отражение реальных событий. Считается, например, что у Вайдевута было двенадцать сыновей. Одиннадцать из них стали родоначальниками одиннадцати прусских племен, а от старшего — Литво — будто бы позже произошли литовцы.
Сагам Пруссии можно верить или не верить. Но я могу поклясться, что собственными глазами неоднократно наблюдал странное явление: стаи маленьких белых бабочек в зимнем лесу. Они особенно хорошо видны на лесных дорогах по ночам — в свете автомобильных фар. И каждый раз, глядя на это фантастическое представление, я думаю о том, что нам никогда не разгадать всех загадок этой страны и не понять, где кончаются ее мифы и начинается реальность.
1. Верховными богами являются Перкун, Потримп и Пикол. Никто не смеет принести в Ульмиганию из чужих земель другого бога. Наши боги дали нам эту землю и все, что у нас есть, и дадут еще больше.
2. Верховным Жрецом является Крива Кривайто или его преемник. Он помогает общаться с богами и выбирает жрецов-вайделотов. Никто не должен молиться богам без Кривы Кривайто или назначенных им вайделотов.
3. Молиться следует так: «О, боги! Перкун, Потримп и Пикол! Дайте нам много красивых женщин, здоровых детей, хорошей пищи и сладких напитков; летом — белые одежды, зимой — теплые плащи и широкие мягкие постели, чтобы, прославляя вас, мы всегда были радостны и подвижны. А у тех, кто не почитает Перкуна, Потримпа и Пикола, Криву Кривайто и вайделотов, отберите все, что они имеют».
4. Все соседние народы, которые уважают наших богов и принесут им жертвы, будут любимы нами. Тот же, кто отнесется к нашим богам с пренебрежением, будет убит нашим оружием и предан позорному огню.
5. Мужчины могут иметь не более трех законных жен. Причем первая, и старшая из них, должна быть из нашего народа. Две другие могут быть из чужих племен.
6. Если будет мужчина обременен больными: женой, или ребенком, или братом, или сестрой, заболеет сам или кто-то из челяди, то только он может решить, предать себя или иного больного из своей семьи огню.
7. Если мужчина, будучи здоров телом и разумом, захочет принести в жертву богам своего ребенка, жену или кого-то из челяди, то никто и никаким образом не может ему в этом препятствовать, ибо священным огнем освящается и вставший на жертвенный костер, становясь достойным того, чтобы благоденствовать с богами.
8. Если мужчина или женщина совершит прелюбодеяние, то виновный должен быть предан огню вдали от богов. Пепел его будет развеян по дороге, и никому из его потомков никогда не будет позволено стать вайделотами.
9. Если женщина отказывает мужу в исполнении супружеских обязанностей или не имеет детей, то только он вправе решить, предать ее позорному огню или нет.
10. Если мужчина овладеет женой другого мужчины или девственницей до вступления с ней в брак, то оскорбленные родственники имеют право потребовать предать его позорному огню.
11. Первоочередное право получения девственницы в жены имеет только тот мужчина, кто первым попросил на то разрешения ее родственников. Но прежде чем получить девственницу полностью в свою власть и считаться законным мужем, мужчина должен доказать свое право на это, лишив ее девственности силой.
12. Если у мужчины умрет единственная жена, он должен сразу найти себе другую и моложе. Мужчина не должен оставаться один и без потомства.
13. Если умрет мужчина и оставит единственную жену без ребенка и плода во чреве, то войти к ней сможет каждый неженатый мужчина до тех пор, пока у нее не появится ребенок. Разрешившись от бремени, она должна пойти в услужение к вайделоту и оставаться целомудренной под страхом смерти до конца своих дней.
14. Тот, кто по умыслу или недомыслию убьет своего соплеменника, должен быть отдан на суд друзей убитого. Только они могут решать, убить его или оставить жить.
15. Того, кто украдет в первый раз, — высечь розгами, во второй раз — бить палками. Если же сделает он это и в третий раз, следует отдать его на съедение собакам.
16. Никто не может принудить другого к работе. Если же кто сможет подвигнуть кого на это добром, то они должны объединиться для работы вдвоем.
17. Более всего достоин уважения людей и милости богов тот, кто не только соблюдает эти заповеди, но кто, не имея страха перед врагами, лучший во владении оружием, быстр в управлении конем и удачлив в охоте.
Славянское племя, жившее южнее Пруссии, за реками Осой и Древенцой. Они, так и не оправившись после разгрома пруссами (ок. 700 г. н. э.), были ассимилированы другими славянскими племенами. Некоторые историки полагают, что так называемая Великая Битва, ради победы в которой братья добровольно принесли себя в жертву, была не с мазурами, а с аварами.
Ныне — пограничный городок Мамоново. Герб города: черно-белый, как флаг Пруссии, щит, на белой верхней части которого изображена голова красного волка, а под ним, на черной половине — скрещенные топоры.
Городские права Хайлигенбайль получил в 1301 году. К 1939 году население города насчитывало 12 100 человек. Здесь кроме обычных народных и ремесленных школ были еще музыкальное училище и военное летное училище для подготовки пилотов люфтваффе со своей авиабазой; работали станкостроительная фабрика, завод по ремонту самолетов, паровая мельница, гостиницы; выходили газеты.